"Ответом на санкции должна стать смена экономического блока правительства"
У Москвы есть достаточно возможностей асиметрично ответить на антироссийские действия США. Такое заявление 19 октября сделал замглавы МИД Сергей Рябков.
"Если США вопреки здравому смыслу и опыту достаточно болезненному уже для себя все-таки пойдут по пути дальнейшего наращивания санкционных мер, уверяю вас, в нашем арсенале найдутся шаги, которые отзовутся достаточно болезненно. Прежде всего в том, что касается американского позиционирования в мире и американской политики на российском и европейском направлении в целом",- сказал Рябков в ходе рассмотрения в Госдуме решения о приостановке действия соглашения с США об утилизации плутония.
Некоторые политики говорят о том, что России нечего противопоставить кроме как запрета на плутоний, чтобы ответить на санкции США. Однако есть мнение, что плутонием ответы России не ограничатся.
Об этом Pravda.Ru поговорила с заведующим кафедрой политической экономии РЭУ имени Плеханова, доктором экономических наук Русланом Дзарасовым.
- Что могло бы ударить по экономике стран Запада наиболее болезненно?
- Я думаю, что главное, чем следовало бы ударить по Западу в ответ на санкции — это прекратить проведение неолиберальной экономической политики, вообще сменить экономический блок правительства, и перейти к новой стратегии экономического развития. Это подорвало бы позиции Запада в России, их каналы влияния на нашу страну, и было бы самым асимметричным, но жестким ответом.
Мы находимся в остром геополитическом конфликте, и риторика наших СМИ, антиамериканская в такой степени, как не всегда было в советское время. В то же самое время мы продолжаем руководствоваться теми ценностями в экономической политике, которые навязываются и отражают интересы правящих кругов Запада, прежде всего, США. Этот неолиберальный курс выражается в том, что мы продолжаем придерживаться экспортной модели роста, продолжаем вывозить капитал на Запад, как по частным, там и правительственным каналам. Текущий бюджет, например, как главный инструмент экономической политики нашего правительства, проект, который сейчас обсуждается в Государственной Думе, полностью подчинен неолиберальной логике.
И в этом бюджете впервые предусматривается падение расходов быстрее, чем снижение доходов бюджета. Падение, прежде всего, за счет расходов на национальную оборону, на национальную экономику, то есть, на развитие, а так же, на такие статьи, которые называются не очень удачно — вложение в человеческий капитал. То есть, это расходы на здравоохранение, образование и науку. Все это урезается. А цель какая? Любой ценой сократить бюджетный дефицит. Такая политика нацелена на соблюдение внешних признаков финансовой стабильности. То есть, по существу, интересы развития страны, отечественной экономики, приносятся в жертву интересам капитала. Предполагается, что в базовом прогнозе Минэкономразвития, на основе которого сверстан бюджет, чистый отток частного капитала в предстоящие три года на уровне 18-25 миллиардов долларов в год. Это колоссальный вывоз капитала. Он меньше, чем тот, который был в 14-15 годах, когда около 210 миллиардов было вывезено из страны. И все же, он очень велик.
Это политика своеобразной адаптации к тому, что правительство называет новой нормальностью. То есть, мировой экономический кризис, который по существу является выражением общего кризиса капитализма, объявлен новой нормальностью. И мы, не пытаясь противостоять разрушительному воздействию кризиса, просто стараемся как-то пережить трудные времена, в расчете, что что-то изменится. Вот это гораздо хуже, чем антироссийские санкции.
России следует принять свою модель планово-рыночной экономики, то есть, сочетание государственного планирования, и рыночного сектора, подобно тому, что был в СССР в 1920-е годы, что наблюдается сейчас, в значительной степени, в таких странах, как Китай, Индия и Бразилия.
Хорошо бы акцент экономической политики был перенесен на развитие внутреннего рынка, а это предполагает перераспределение национального дохода в обратном направлении тому, что делается: от крупного капитала к наемному труду. Потому что емкость внутреннего рынка определяется, прежде всего, спросом со стороны наемных работников. Если бы на этой основе происходило финансирование инвестиций, если бы проводилась реформа корпоративного управления, нацеленная на достижение большей финансовой прозрачности, на расширение прав профсоюзов и наемных работников, усиление социального контроля над крупным капиталом, если бы было общее влияние государства на формирование ценовых пропорций в нашей экономике, так, чтобы прекратился диспаритет цен в пользу экспортоориентированного добывающего сектора, то совокупность этих мер позволила бы сдвинуть нашу экономику с мертвой точки.
Это был бы наилучший ответ Западу — отказ продолжать разрушительную экономическую политику на основе ценностей компрадорского капитала. Вот главное во внутренней политике. Даже не ответные санкции, а изменение внутриэкономического курса — воспользоваться этим геополитическим конфликтом. Тем, что Запад показал, на что нацелена его стратегия в отношении России, и в ответ отказаться от такого рабского подчинения идеологии, системе ценностей западного правящего класса.
