Кадровое обеспечение упадка и прозябания
Министерство экономического развития представило прогноз развития экономики России до 2035 года. В нём, как уже известно, три варианта. Всех как будто огорошил вариант первый — базовый, по которому Россия скатится через два десятка лет до уровня беднейших стран мира. Но что, собственно, в этом прогнозе нового? Разве вся нынешняя социальноэкономическая политика государства — не есть образец воплощения этого «базового» сценария в жизнь?
Поясню. Придётся напомнить, что беднейшие страны мира — это отнюдь не те, у которых нет природных ресурсов или которые бедны по какимлибо продиктованным свыше объективным причинам. Беднейшие страны — это те, в которых общество слабо и разрозненно, а олигархия сильна и независима от этого самого общества. То есть, у нас нынешних и без нашумевшего прогноза Минэкономразвития есть все основания во вполне обозримой перспективе оказаться именно в этой категории — беднейших стран мира.
Есть в прогнозе Минэкономразвития и промежуточный вариант, который, вроде, чуть лучше. Но не потому, что мы сами возьмёмся за дело, а лишь в представлении, что мировые цены на нефть (точнее, те в мире, кто эти цены определяет) в долгосрочной перспективе могут оказаться к нам более милостивы, нежели сегодня.
И, разумеется, как всегда, есть третий вариант — оптимистический. Вроде как «целевой». Тут уже не только в ожидании милости, но и в расчёте на некие реформы. Но какие? И откуда они возьмутся.
Аналитики с умным видом обсуждают, можно ли реализовать вариант не базовый, ведущий нас в никуда, но этот самый «целевой», и что для этого нужно. Но ведь это уже давно очевидно. Настоятельно необходимо менять всю модель, причём не «экономического развития» (которая у нас, скорее, модель прозябания и усугубления отставания), но и экономического, социального, а, значит, и… политического устройства.
Стоит оговорить, что со сменой политического устройства, конечно, можно было бы и повременить. Но лишь при одном условии: если бы нынешняя политическая система давала бы нам хоть какойто шанс, не меняясь сама, тем не менее, изменить модель экономическую и социальную.
Но ничего обнадеживающего, кроме общих разговоров, мы, к сожалению, пока так и не видим.
То наш президент вдруг заявит, что у нас както так «с 90х повелось», что сельское хозяйство не защищено от подавления внешними конкурентами, то вицепремьер «опомнится» и предложит прекратить закупку зарубежных гражданских самолетов, да ещё и так убедительно обоснует, в чём и почему нынешнее состояние дел совершенно неприемлемо. Но всё это ведь — на исходе уже второго десятилетия правления этого президента и, если не ошибаюсь, уже десятилетия правления соответствующего вицепремьера.
Так, в конце концов, когданибудь пойдет ли дело дальше общих таких правильных разговоров?
Ведь нужны не сиюминутные «контрсанкции» и их обоснование из высочайших уст, а законодательно утвержденные долгосрочные — на пятнадцатьдвадцать лет — программы посекторальной защиты своего рынка.
Казалось бы, очевидно. Что же этому мешает?
Известно: подобное не допускают правила ВТО, куда нас окончательно сдали не в «лихие 90е», а совсем недавно — летом 2012го.
И получается совершенно щизофреническая картина: по Сирии и Донбассу мы, вроде, перечим Западу, но по основополагающему — по тому, что либо даст нам силы завтра (в том числе, и обоснованно проявлять свою волю, и помогать союзникам), либо окончательно нас добьёт — както перечить стесняемся.
Так туда или сюда?
Пока «туда»: наша будущая бедность не только прогнозируется специальным министерством, которое было бы правильно называть «прогноза экономической погоды», но и сознательно программируется, конструируется. И не пресловутым «либеральным экономическим блоком», который ругать в СМИ почти официально разрешено, но самым что ни есть Кремлём.
Вот сейчас многие задаются вопросом: чего ждать от новой Думы?
Но ответ известен: уже совсем безропотного исполнения воли фактически (по нашим «понятиям») вышестоящего начальства — администрации президента.
А чего ждать от этой самой администрации?
Тут стоит обратить внимание на недавнее символическое решение главы государства. Подчеркиваю: не стал бы специально о нём писать, если бы не этот самый очередной прогноз нашего дальнейшего угасания от Минэкономразвития. Но вкупе с ним это решение становится особо знаковым. Я имею в виду назначение заместителем руководителя администрации президента, курирующим всю внутреннюю политику государства, Сергея Кириенко. Чем он нам запомнился? Напомню.
Августовским 1998 года дефолтом (да ещё и с пропажей «стабилизационного» транша МВФ в 4,9 млрд. долларов). И рекомендацией специальной комиссии Совета Федерации по расследованию причин и обстоятельств дефолта никогда более не назначать этого человека на скольконибудь ответственные должности. Тем не менее, Кириенко был затем назначен полпредом президента, а затем и руководителем Минатома. И как эпизод: выдвигался в депутаты от крайне правых (правоолигархических) сил. Если кто подзабыл, напомню гайдарочубайсовский лозунг начала двухтысячных: «Путина — в президенты, Кириенко — в премьеры!».
Наконец, как раз применительно к прогнозам и намечаемым сценариям, стоит напомнить, что именно из уст этого человека сразу после его назначения премьером в далёком 1998м году прозвучало историческое заявление: мол, Россия — довольно бедная страна.
А то, что из этой «бедной» страны за прошедшие почти два десятилетия сумели выкачать ресурсов на формирование более сотни долларовых миллиардеров, так это как будто вовсе не свидетельство противоположного. А именно: что странато — чрезвычайно богатая, но только управление ею — из рук вон какое несправедливое. И, с точки зрения интересов всего общества, крайне неэффективное.
В этом главном, судя по наблюдаемой кадровой политике, у нас в обозримой перспективе нет ни малейших шансов на изменения.
Ю. БОЛДЫРЕВ,
«Свободная пресса»
(с сокращениями)