ЧТО СДЕЛАЛИ ДЛЯ РОССИИ ЛЕНИН И ЕГО НИСПРОВЕРГАТЕЛИ?

НАУКА

Ленин и большевики

Построить могучую, по­настоящему независимую державу, к чему стремились возглавляемые В.И. Лениным большевики, невозможно без мощного развития науки. И то, что было сделано для этого в невероятно тяжёлых условиях «России во мгле» (определение Уэллса) поражает воображение: от декрета «Об улучшении положения научных работников» до создания целого ряда научных центров и приобретения для них на крайне скудные золотовалютные средства самого современного оборудования. Благодаря такой поддержке Советской власти, как рассказывал Нобелевский лауреат Ж.И. Алфёров, эти центры вскоре встали в один ряд с ведущими исследовательскими центрами мира.

Одновременно велась целеустремлённая работа по подготовке научных кадров. Огромную роль сыграло создание в 1919 году рабфаков, положивших начало системе довузовской подготовки, которая открыла путь к полноценному высшему образованию рабоче­крестьянской молодёжи.

Результаты такой политики проявились уже в конце 20­х годов. Так, если среди научных руководителей, которые начали свой путь в науку в 1918­1921 годах, выходцев из среды рабочих было 2,2%, крестьян – 6%, то через восемь лет это соотношение выглядело уже так: 10% и 16%. Из этой среды вышли ближайший помощник С.П. Королёва, академик В.П. Мишин, президент АН Грузинской ССР И.Н. Векуа, директор Института математики и механики Азербайджанской ССР А.И. Гусейнов, директор Института математики Украинской ССР Ю.А. Митропольский, Генеральный конструктор по электромашиностроению И.А. Глебов и многие другие выдающиеся по мировым меркам учёные.

Сегодня кое­кто пытается выдать такой курс большевиков за дискриминацию представителей привилегированных сословий царской России. Однако, по данным газеты «Поиск», в 1928 году среди аспирантов потомков помещиков, духовенства и буржуазии всё ещё было больше, нежели детей рабочих и крестьян. Это свидетельствует о том, что Советская власть давала возможность творческой реализации и представителям «чуждых классов».

Замечу, что эта статья в «Поиске» написана в тоне, отнюдь не дружественном по отношению к большевикам. В частности, их обвиняют в том, что научные руководители «рекрутировались из поколения, сформировавшегося в 20­е годы», что к 1931 году «51% их общего числа составляли научные руководители до 40 лет».

Но если оценивать непредвзято, то столь мощный приток молодых сил в науку надо признать колоссальным достижением большевиков. Каков был духовный потенциал создаваемого ими нового общества, если в течение 10­15 лет появилась столь многочисленная и яркая плеяда молодых выдающихся учёных. А о том, что это были выдающиеся, по мировым меркам, учёные, свидетельствует уже перечисление их имён. В начале 30­х годов видное место в науке заняли А.А. Андронов, П.С. Александров, Л.С. Понтрягин, О.Ю. Шмидт, Я.И. Френкель, И.В. Курчатов, С.И. Вавилов, П.А. Ребиндер, А.Н. Несмеянов, Н.С. Шатский, В.В. Шулейкин, А.И. Опарин, А.Н. Колмогоров, С.А. Лебедев и немало других специалистов, которым в 1931 году было не более 40 лет.

Постсоветские правители

«Реформаторы», дорвавшись до власти, стали разрушать отечественную науку. Делали они это с такой фанатичной целеустремлённостью, что не приходится говорить о недомыслии и ошибках. За первую пятилетку «радикальных реформ» финансирование науки, по данным РАН, было сокращено на порядок. В 1996 году был принят Закон о науке и технической политике, согласно которому на науку нужно выделять не менее 4% бюджетных расходов. Однако, как констатировал уже в середине «благодатных нулевых» Жорес Алфёров, он ни разу не был исполнен. Было немало случаев, когда научные центры выживали из зданий, где они размещались годами, а порой и были построены специально для них – и всё потому, что институтские корпуса в капиталистической России утратили для власти своё функциональное значение и превратились в ценную недвижимость.

Да, конечно, в 90­е годы из­за чубайсовской приватизации промышленности поступления в госбюджет по сравнению с советскими временами сократились на порядок. Тем не менее, никак нельзя сказать, что изыскать средства для поддержки науки не было возможности. На IV съезде Российского союза ректоров приводились такие данные: при бюджете Российской Академии Наук в 1995 году в 140 миллионов долларов, льготы по импорту разного рода организациям составили 4 миллиарда долларов. Ещё один пример: на средства, потраченные на празднование 300­летия Петербурга, можно было почти удвоить бюджетные расходы по статье «Фундаментальные исследования и содействие научно­техническому прогрессу». Так что денег у правителей России было куда больше, чем у большевиков в начале 20­х годов, но приоритеты у них были совершенно иные.

Казалось бы, положение радикально изменит выдвинутая президентом Медведевым идея модернизации. Действительно, «финансовый поток» в науку увеличился. Но вызывает тягостное недоумение то, как используются эти средства. Немалая их часть идёт в госкорпорацию «Роснано», руководить которой был поставлен Чубайс, – и он прославил корпорацию только чередой финансовых скандалов. А ещё большие средства были пущены почему­то не на поддержку существующих научных центров, которые в ней крайне нуждаются, а на проект Сколково, предусматривающий создание «наукограда» на землях, принадлежавших олигархам. И опять главный результат на нынешний день – скандалы вокруг «своеобразного» использования направляемых в «Сколково» денег.

Поразительно, но даже сегодня демпропаганда попрекает Ленина и большевиков за высылку из России двух сотен учёных, настроенных непримиримо враждебно по отношению к Советской власти. Между тем условия, созданные учёным в «демократической» России вынудили уехать из страны сотни тысяч учёных.

На упомянутом IV съезде Российского союза ректоров его президент В.А. Садовничий, напомнив, что в России в советские годы функционировало около 500 естественно­научных школ, многие из которых опережали своё время, признал что ныне все они «с большей или меньшей скоростью деградируют». При Путине ничего в этом отношении не изменилось. Более того, было затеяно «реформирование» РАН, которое стало новым шагом на пути разрушения отечественной науки.

Эта «реформа», создав Федеральное агентство науки и образования и подчинив ему научные учреждения, можно сказать, поставила бухгалтеров командовать учёными. И, в соответствии со своим менталитетом, они, вместо того, чтобы обеспечивать должные материальные условия для развития российской науки, погрузили её в пучину бюрократии. Президент РАН Владимир Фортов весной 2016 года в интервью НТВ сказал: «Что людей выталкивает из науки? Это бюрократические требования. Они формулируются бюрократами, которые рядом с настоящим делом никогда не то, что не стояли, а просто не видели его даже издалека. Идут колоссальные потоки разного рода бумаг… У нас 60% приборов, которые используются больше пяти лет. Приборный парк должен обновляться сегодня где­то раз в 3­4 года… Мы сейчас фактически ничего у себя не производим, хотя была мощная индустрия приоборостроения».

Что нового произошло с тех пор? Были сорваны (по практически единодушному мнению самих учёных – властью) очередные выборы в РАН и впервые Академия Наук осталась без президента. Это что, ещё один шаг к уничтожению российской науки?

Редакция «СК».