Виктор Василенко: путь от «Анжелик» до «Отверженных» - к 90-летию актёра и режиссёра Робера Оссейна
В предпоследний день уходящего года, 30 декабря, исполняется 90 лет со дня рождения очень популярного у нас в 60-70-е годы французского актёра, ставшего впоследствии и режиссёром, Робера Оссейна. В то время у меня, как и у большинства советских любителей кино, его имя ассоциировалось, прежде всего, с «Анжеликами», где он сыграл Жофрея де Пейрака, супруга главной героини. Режиссёрская работа Оссейна, с которой мне довелось познакомиться несколько позже – детектив «Вторая истина» – не изменил представления о нём как о небесталанном ремесленнике кино.
И вдруг на XIII Московский кинофестиваль Робер Оссейн привёз в главный конкурс экранизацию «Отверженных». Признаться, я шёл на просмотр, опасаясь, что увижу коммерческую интерпретацию Гюго. К счастью, фильм развеял опасения. Оссейн создал очень удачное кинематографическое прочтение великого романа. Это не иллюстрация к книге, а произведение киноискусства, решённое его выразительными средствами. В фильме постоянно присутствует подлинный Гюго, но в то же время явственно ощущается и осмысление его произведения Оссейном.
Как же Оссейн проделал путь от ремесленника до художника, от «Анжелик» до «Отверженных»? Ответ лучше всего было найти у самого режиссёра. И сделать это оказалось совсем нетрудным. Задачу облегчали контактность Робера и знание им русского языка. Последнее объяснилось просто: родовые корни Оссейна уходят в одну из советских азиатских республик.
- Моя карьера развивалась не по прямой, - рассказал Оссейн. – Я достиг вершины славы, там осмотрелся – и вдруг понял, что шёл не по тому пути. Я начал всё сначала и не жалею об этом.
Этим «началом», от которого Оссейн повёл новое восхождение, стал театр. И до него многие кинорежиссёры обращались к сценическим постановкам, однако Робер пошёл по непривычному пути. Он попытался найти для театра новые выразительные средства, позаимствованные у киноискусства.
- В театре, - пояснил режиссёр, - благодаря свету, благодаря звуку, благодаря дополнительным средствам, можно сделать очень многое. Можно – подобно тому, как это происходит в кино, – дать зрителям явственно почувствовать нечто такое, что не разыгрывается непосредственно на сцене. Такое, что не воспринимаешь прямо, а именно чувствуешь.
Широкую известность приобрели театральные постановки Оссейна «Броненосец “Потёмкин»”», «Собор Парижской Богоматери». В театре режиссёр не раз обращался к классике – к произведениям Шекспира, Мольера, Горького.
- В их творчестве, - сказал Оссейн, - я прежде всего ценю высокий гуманизм и сохраняющуюся актуальность. Такие произведения всегда будут нужны людям, потому что в них звучит гимн борьбе человека с тем злом, которое его окружает. Вообще, на моём новом пути меня больше всего привлекают вещи, которые отстаивают добро, гуманизм, справедливость. Это мой выбор.
Слова Оссейна не были просто декларацией. Именно с такой позиции он выстроил свой фильм «Отверженные»
Я хотел перевести разговор на тему, которая в то время для меня была одной из наиболее важных – тему борьбы гуманистического и антигуманистического начал в современном кинематографе.
- Как Вы относитесь к проникновению коммерческого духа в серьёзные по мыслям фильмы?
Предыдущая часть разговора давала надежду найти в Оссейне единомышленника. Однако в ответ я услышал:
- Я думаю, это нужно делать. Ведь в кино, если не будет коммерции, то не сможет существовать и искусство.
Странно было услышать такое от настоящего художника, каким Оссейн проявил себя в «Отверженных». Тем более, что чуть раньше Робер сказал:
- Я не хочу ни следовать за модой, ни удовлетворять желания какого-то круга, ни делать то, что «нужно» делать. Я просто хочу делать то, что мне хочется, что кажется важным мне самому. Если мы начинаем делать вещи только для того, чтобы понравиться, то становимся проститутками.
«Интересно, как Оссейн представляет себе стремление к коммерческому успеху без следования за модой и конъюнктурой зрительских вкусов?», подумал я и попробовал развить тему:
- А как Вы относитесь к тому, что коммерческие проблемы в последние годы авторы зачастую решают за счёт спекуляции на насилии?
- Это, конечно, плохо. Но мы живём в очень жестоком мире. Кино – зеркало мира, поэтому нормально, что мы видим жестокость.
- Но жестокость можно показать, осуждая её, а можно – как некий доходный аттракцион. А кино ведь не просто отражает мир, но и в свою очередь воздействует на духовную атмосферу общества – и в немалой степени.
- Я считаю, что каждый может делать то, что он хочет.
Это показалось ещё более странным. С одной стороны, Оссейн заявляет, что его выбор – добро и гуманизм, что он ценит борьбу человека с тем злом, которое его окружает. И в «Отверженных» он выступил недвусмысленным сторонником социально активного добра. А с другой стороны, считает вполне нормальным, что кто-то рядом сеет зло. Неужто он и впрямь полагает, что это и есть демократия? Или такая терпимость к растлевающему воздействию коммерческого кино – следствие двух десятилетий работы в нём?
Так или иначе, я решил перейти к другой теме.
- Как Вы относитесь к критикам?
- Когда критик делает серьёзный глубокий анализ, он может помочь мне узнать что-то важное. Но существует проблема объективности критики. Очень часто на критиков оказывает воздействие, как они вообще относятся к тем, кто снимал фильм или снимался в нём. Как и у любых людей, у критиков есть свои симпатии и свои предубеждения. Большую роль играют взгляды критика, его выбор в искусстве и в жизни. Вот Вы, например, как я понял, никогда не назовёте хорошим фильм, в котором много насилия. Поэтому критики – даже честные – не всегда объективны по отношению к фильму.
О фильме «Отверженные» я не расспрашивал, потому что Оссейн подробно говорил о нём на пресс-конференции.
- Когда я предложил Вентуре сыграть Жана Вальжана, он сначала категорически отказался. Потому что Вальжана в экранизации Ле Шануа сыграл Габен, а Лино Вентура невероятно восхищается искусством этого актёра. Мне пришлось долго объяснять, что различие, которое существует между ним и Габеном по отношению к Вальжану огромно. Лино Вентура, сам того не подозревая, уже был Вальжаном. Лино очень близок к нему по человеческим качествам. Он добр, но в то же время немножко дик; он по манере поведения очень сдержанный, но вдруг могут прорваться бурные эмоции. И Лино очень много помогает людям – часто совсем незнакомым. И я сказал ему: «Габен великолепно сыграл эту роль, но он играл. А Вам не нужно играть Вальжана. Вы уже Вальжан». И Вентура, действительно, не сыграл, а прожил эту роль.
Журналисты поинтересовались, почему в актёрской команде «Отверженных» нет Робера Оссейна.
- Я не считал Оссейна достаточно хорошим актёром, чтобы поручить ему роль в этом фильме.
Какой-то английский журналист упрекнул «Отверженных» в излишней красивости.
- Считайте, что Вы сделали мне комплимент, - ответил Робер. - Потому что я хочу снимать красивые фильмы, приглашать в них известных актёров. Я не скрываю, что стремлюсь к тому, чтобы мои картины завоёвывали рынок.
Эти слова режиссёра я вспомнил, когда смотрел «Отверженных» в пустом на две трети зале харьковского кинотеатра «Юность». И подумал, что режиссёру, который хочет оставаться художником, искать компромисс со вкусами массового зрителя – дело малоперспективное. Но не мог не задуматься и над тем, почему всё-таки этот фильм - очень гуманный, действительно красивый и увлекательный по сюжету, с прекрасными актёрскими работами - имел столь незавидную прокатную судьбу…
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород
