Виктор Василенко к 95-летию режиссёра Иона Попеску-Гопо: рождённый 1 мая

Символично, что прекрасный румынский режиссёр Ион Попеску-Гопо, который был убеждён в том, что искусство должно способствовать укреплению гуманности, добра, дружбы между людьми, родился в День международной солидарности.

Мальчишкой я посмотрел румынский фильм «Если бы я был белым арапом». Вроде бы сказка, как сказка. Добрый молодец боролся со злодеем. В конце картины герой сходился с врагом в решающем поединке и, как положено, убивал его. И вдруг – из глаз умирающего побежали слезинки…

Признаться, до сих пор не знаю, хотел ли режиссёр этим кадром сказать что-то конкретное; возможно, что и нет. Ведь это кино, и выразительный кадр тут может сообщить человеческой душе несоизмеримо больше, нежели можно сформулировать словами. Бесспорно одно: тогда я долго был под впечатлением этого образа, он заставлял думать, искать ему нравственную оценку. Потому запомнилось и имя режиссёра – Ион Попеску-Гопо.

Потом я часто встречал эти имя в газетах и журналах под рисунками, изображающими милого и забавного человечка. Когда стал изучать кино профессионально, узнал, что Попеску-Гопо – выдающийся режиссёр мультипликационного и игрового кино, а человечек – его знаменитый герой «Хомо Сапиенс», чьё появление на свет в 1956 году в картине «Краткая история» было отмечено призом Каннского фестиваля.

На Московском кинофестивале 1975 года я впервые увидел Попеску-Гопо. Внимание привлекла толпа коллег с блокнотами в руках, осаждающего высокого атлетически сложенного человека. К сожалению, слишком поздно мне пришло в голову поинтересоваться, кто это такой.

Следующей встречи пришлось ждать шесть лет. Она произошла в автобусе, который вёз участников международного симпозиума «Роль киноискусства в борьбе за гуманизм, мир и дружбу между народами» из гостиницы «Россия» в Дом кино. Ион Попеску-Гопо приехал на симпозиум как президент Ассоциации румынских кинематографистов, и это решительности не добавляло. Был у меня уже не совсем приятный опыт общения с высокопоставленными советскими кинодеятелями. Всё же, преодолев сомнения, подсел к Иону.

- Извините, можно будет побеседовать с Вами после симпозиума?

- Нет, завтра утром я уезжаю, а сегодня у меня ещё несколько встреч.

Ответ был в духе худших опасений, но я рискнул продолжить атаку.

- Тогда давайте перед…

Собеседник понимающе улыбнулся: - Ну, хорошо.

И вот тут, в автобусе, начался наш разговор.

- Кто же Вы в первую очередь: мультипликатор или режиссёр игрового кино?

- Ну, а как Вы считаете?

- Наверное, для меня Вы прежде всего мультипликатор.

- Это я и ожидал услышать. В головах людей прочно закрепилось: он мультипликатор. Каждый раз, когда я делаю неплохой игровой фильм, мне говорят: «Да, твой фильм хороший, но как же мультфильмы?».

- Все мы любим «Хомо Сапиенса», но далеко не все знают его биографию полностью.

- После «Короткой истории» я сделал с этим героем 24 фильма на самые разные сюжеты. «Семь искусств», «Хомо Сапиенс», «Три яблока», «Интермеццо для вечной любви»… Эксплуатация человечка человеком продолжается уже более двадцати лет. Она принесла мне немало премий, средства для оплаты нарядов моей жены, пост вице-президента Международной ассоциации мультипликаторов».

Автобус остановился. Мы перешли в фойе, и Ион стал рассказывать о том, как идёт работа над советско-румынским фильмом «Мария, Мирабелла». Говорил, что атмосфера в интернациональной съёмочной группе получилась очень дружественной; советские мультипликаторы и композитор Евгений Дога хорошо поняли смысл придуманного самим режиссёром сюжета фильма.

- Были, конечно, и трудности. Например, технически сложно было сочетать японскую плёнку, на которой снимали в Бухаресте, и советскую, на которой снимали в СССР. Но мы преодолели трудности. В общем, как материалисты мы сделали всё, что могли, и теперь – да поможет нам Бог!

Тут мы заметили, что остались в фойе одни. Ион поспешил в зал. Но не мог же я упустить шанс получить такой сувенир, как «портрет» героя Попеску-Гопо. И сидя в президиуме симпозиума вице-президент Международной ассоциации мультипликаторов, президент Ассоциации румынских кинематографистов рисовал мне, совершенно безвестному ему журналисту, «Хомо саписенса», пытающегося спастись от поклонников.

Я успел задать режиссёру далеко не все вопросы, которые меня интересовали. К счастью, на следующем фестивале нашу беседу удалось продолжить. Сразу после пресс-конференции румынской делегации я подошёл к Иону, и мы здесь же, в опустевшем зале повели разговор.

- Во всех Ваших мультфильмах и игровых сказках для взрослых Вы придерживаетесь подхода: с улыбкой о серьёзном…

- Я рад, что люди понимают: то, что я делаю, - это не только шутка. Я всегда тяготел к притче, окрашенной юмором. Юмором осмысленным, а не бездумно-развлекательным. Эту тягу я обнаружил в себе ещё в детстве. Как-то я нарисовал маму. Она удивилась: «Почему у меня ноги деревянные?». Мама очень любила музицировать, и вместо ног я нарисовал ей ножки от рояля.

- Есть ли у всего Вашего творчества какое-то объединяющее начало?

- О да! Это идея доброты, разума, поисков человека.

- Вероятно, именно стремление утверждать эти качества в душах людей стало причиной того, что Вы обращаетесь не только ко взрослой, но и к детской аудитории?

- Конечно. Ведь воспитание начинается с детства. И мне кажется, что эти отношения дружбы, добра, гуманности гораздо легче развить в детях, чем потом пытаться пробудить их во взрослых.

В том, что это не просто декларация, а действительно творческое кредо режиссёра, можно было убедиться хотя бы на примере двух последних фильмов Попеску-Гопо, шедших в нашем прокате – «Пари с волшебницей» и «Галакс». Первый – детская сказка с дедом да бабой, разбойниками, феей; второй – ориентированная на восприятие взрослых история взаимоотношений девушки, робота и его создателя. Но нравственная основа у обоих произведений общая – утверждение человечности, добра, умения понять своего ближнего и помочь ему. Эти качества в «Пари с волшебницей» превращают жестяного петушка в человека, а в «Галаксе» режиссёр показывает, что их отсутствие и человека делает подобием робота.

Снова мы встретились с Ионом Попеску-Гопо в Москве в год 40-летия Победы. На сей раз интервью как такового я у него не брал, мы просто беседовали о фестивале, о фильмах конкурсной программы, о румынской картине «Ринг» (в нашем прокате она шла под названием «Жестокий ринг») – и о том, как оценили её советские рецензенты. Дело в том, что они, похоже, решили выпустить в «Ринг» весь сэкономленный до того запас критических стрел.

Фильм рассказывал о том, как годы спустя после войны встретились на ринге бывший эсэсовец Гебауэр – боксёр-нацист, которого пристроили в охрану концлагеря, где он отрабатывал технику удара на заключённых, «живых мешках», - и его невольный спарринг-партнёр антифашист Андрей. Картина была далеко не безупречна, но разгрома не заслуживала. При всём уклоне в развлекательность её авторы сумели дать чёткое нравственное противопоставление Андрея и Гебауэра. И это было безусловным достоинством произведения. Этими мыслями я и поделился с Ионом.

- Хорошо, что Вы это увидели, - ответил он. – Я тоже не считаю «Ринг» плохой картиной. На мой взгляд, она вполне соответствует девизу кинофестиваля «За гуманизм киноискусства». Ведь герой, когда на ринге убивает своего врага, не испытывает удовлетворения. Это очень важный момент. Убийство может быть оправданной необходимостью, может быть справедливым возмездием, но добром жестокость и убийство никогда не становятся – это всегда зло. И авторы «Ринга» не забыли об этом

Как-то я решил выяснить мнение режиссёра о Московских фестивалях. Начал издалека: «Вот Вы – ветеран Московских фестивалей…».

- Почему ветеран «обиделся» Ион. – Просто я часто бывают на них. Приезжаю потому, что мне нравится их атмосфера. Ведь очень важно, чтобы дружба и взаимопонимание установились между самими кинематографистами всего мира. Московский кинофестиваль как раз способствует этому.

Виктор ВАСИЛЕНКО,