БЕЗ ИДЕАЛА 3
Виктор Василенко
Было ли в России 90-х годов какое-либо «другое» кино – противостоящее духовному растлению общества, отстаивающее истинные ценности человеческого существования, выступающее против того, что творится в стране?
Во второй половине 90-х на студии Горького с большим пропагандистским шумом начал осуществляться «проект малобюджетного кино». На Западе подобное кино обычно рассматривается как альтернатива коммерческому. У нас же результатом эксперимента стали «Змеиный источник» - гибрид триллера об убийце-маньяке и «чернухи»; «Упырь», который и повествует об упырях; приключенческая лента «Мытарь», отличающаяся от коммерческого стандарта лишь вялостью действия; «Странное время» - иллюстрации к трёпу «о бабах». Вскоре этот проект был забыт.
И всё же, среди фильмов 90-х годов на современную тему встречаются и произведения, противостоящие общей тенденции тех лет. Они сделаны в разном стиле, в разных жанрах, а объединяет их открытое неприятие моральной атмосферы и социальных устоев России, говоря словами персонажа фильма «Игра», «времён развитого балагана».
В фильме Д. Евстигнеева «Лимита» показано, что в элитном круге «новорусских» не могут сохраниться никакие подлинно человеческие чувства и отношения. Георгий Данелия в картине «Настя» даёт ощутить полную нравственную несовместимость мира людей, сохраняющих верность истинным ценностям человеческого существования, и мира «новой России». Валерий Приёмыхов в фильме «Кто, если не мы?» обращается к миру подростков и видит, что ребята из бедных семей ради того, чтобы пробиться в «элитный» круг(для начала это платная школа для «богатеньких Буратино») готовы даже на преступление. Но при этом они по душевным качествам много выше юных представителей «новорусской» элиты, которых растлевает образ жизни и мышления их родителей.
Однако таких фильмов было очень мало. И даже в них при констатации духовного вырождения посткоммунистического общества нет попытки осмысления его причин. Социальная действительность, создающая такой моральный климат и здесь подаётся как данность. И у героев не возникает стремления изменить её. Одни(как герой фильма Приёмыхова) разуверились в возможности этого, другие даже не думают об этом. В лучшем случае они просто отвергают для себя нынешние нормы и принципы жизни.
Особняком в постсоветском кино стоит российско-белорусский фильм «Сын за отца». Его поставил Николай Ерёменко-младший, более известный как актёр, он же сыграл одну из главных ролей, а вторую – отца его героя – сыграл Николай Ерёменко-старший. Отношения, связывающие героев по сути передают те отношения, которые связывали отца и сына в жизни, только в фильме персонажи – врачи. Сын адаптировался к новым условиям и преуспел на ниве частной практики, отец по моральным соображениям не желает к ним приспосабливаться. Но при всех разногласиях героев связывает самая глубокая любовь. И в момент испытаний сын действует плечом к плечу с отцом.
Хотя по жанру «Сын за отца» приключенческий фильм, и социальные проблемы здесь намечены «пунктиром», по глубине содержания и остроте нравственных коллизий он намного выделяется среди российской кинопродукции 90-х годов, а два важных момента делают его и вовсе уникальным. Отец показан не просто морально безупречным человеком, но и убеждённым коммунистом. А победа положительных персонажей над боевиками бывшего уголовника, ставшего преуспевающим бизнесменом показана так, что однозначно воспринимается как победа народа над чуждой и враждебной ему силой.
В 90-е годы своего рода «бастионом духовности» оставались экранизации русской классики и фильмы о русской истории. В них тоже проникали новые веяния. Думается, именно они, к примеру, привнесли в достаточно серьёзный по замыслу фильм «Ермак» жестокие боевые эпизоды и экзотическую любовную историю; в хорошую картину о поэте Алексее Кольцове «На заре туманной юности» и в добротную в целом экранизацию «Барышни-крестьянки» «сеансы стриптиза», чуждые духу этих произведений, а в последний фильм ещё и тему, которой у Пушкина не было и в помине: противопоставление возвышенной «дворянской» любви и чисто плотской «простонародной».
Однако это, всё же, второстепенные детали. Духовный потенциал
этих произведений, безусловно, высокий. Откровенно пошлое «переосмысление» классики вроде того, которое предложил Бланк в своём фильме «Если бы знать» - сверхвольном парафразе чеховских «Трёх сестёр» были исключением.
В 90-е годы свой лучший, по моему мнению, фильм поставил Сергей Тарасов, который в прежнее время специализировался преимущественно на костюмных приключенческих фильмах по мотивам английской классики. Новая его работа – «Князь Юрий Долгорукий» была сделана в лучших традициях советского исторического кино.
Лейтмотив образа главного героя – мечта о создании великой Русской державы и готовность к самым тяжёлым личным жертвами ради её осуществления. Одна из основных сюжетных линий фильма – борьба князя с боярами, которые противодействуют ему.
Есть в фильме и отзвук современных российских коллизий. Между князем и его врагами противоречия идеологические: для Долгорукого превыше всего благо Руси, для боярина Кучки – его собственное благо. В устремлениях князя боярин видит только покушение на «священное» право собственности. «Не трожь, это моё!», - вот главный лозунг его борьбы. «Дай волю таким, как ты, вы всю Русь разгородите», - отвечает князь фактически не только ему, но и идеологам «новой России».
К сожалению, такой подход, который предложил Тарасов в фильме «Князь Юрий Долгорукий»: обратиться в прошлое, чтобы помочь людям задуматься над сегодняшними проблемами, - не был использован другими режиссёрами.
дата: 5.05.2009 Верхний уровень
