МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ:
ВЗГЛЯД ИЗ ПРЕСС-ЦЕНТРА
Беседовал Владимир Орехов
50 лет назад, 3 августа 1959 года, в Москве начал работу первый Московский международный кинофестиваль, который вскоре стал, пожалуй, самым масштабным в мире и одним из наиболее авторитетных. В Белгороде живёт человек, которому довелось участвовать в работе большинства Московских кинофестивалей 70-х – 80-х годов журналист Виктор Василенко. Мы уже размещали на нашем сайте его материалы о Московских международных кинофестивалях советских времён. А сегодня мы попросили Виктора поделиться личными впечатлениями о них.
- Каким был ваш статус на фестивале?
В.В. – Участника. Удачной находкой организаторов фестивалей было то, что все, аккредитованные на нём, имели статус участника. А там уже шло подразделение: гость, оргкомитет, пресса, переводчик и т. п. Но все мы считались участниками фестиваля – и, на мой взгляд, это тоже способствовало созданию на фестивале потрясающего демократического духа.
- На советских Московских фестивалях был демократический дух?
В.В. – Демократический не в нынешнем смысле, а без кавычек. Скажем, в автобусе, который везёт участников международного симпозиума кинематографистов, я подсаживаюсь к знаменитому режиссёру-мультипликатору Иону Попеску-Гопо, в то время одному из высших руководителей Международной ассоциации мультипликаторов, – и тот до самого начала симпозиума беседует со мной. Или другой случай: я подхожу в ресторане к столу для VIP-гостей к Френсису Форду Копполе, который только что закончил завтрак и прошу сразу(время его было расписано очень плотно) дать мне интервью. И мэтр, даже не спросив, кто я, собственно, такой, дружелюбно соглашается… За всё время только один раз я услышал отказ – от Марчелло Мастрояни. Сделал он это в довольно необычной форме. В ответ на мою просьбу он сказал по-русски: «Москва – хорошо. Икра – хорошо. Водка – хорошо». А потом уже по-итальянски отрезал: «Баста!». Но если учесть что из-за желающих заполучить его «на несколько минут» два десятка метров от лифта до выхода из гостиницы «Россия» он преодолел за полчаса, то упрекать его в «зазнайстве» нет оснований. Хотя другой итальянский актёр звёздной величины, Альберто Сорди, в аналогичной ситуации уделял внимание каждому – действительно по нескольку минут.
- А как вы смогли аккредитоваться на кинофестивале. Или это мог сделать каждый журналист?
В.В.- Нет. Когда я приехал с заявкой от белгородской «Ленинской смены», то мне стоило очень больших усилий решить вопрос с аккредитацией. Но потом я был заангажирован польской газетой – и все проблемы сразу отпали. Более того, моё положение иностранного корреспондента давало некоторые привилегии. Например, советских журналистов не всегда пускали в ночной пресс-бар, а иностранных – пожалуйста. Правда, за все годы я ни разу в нём так и не побывал.
- Почему. Неужели было неинтересно взглянуть на ночную жизнь фестиваля?
В.В. – Если честно, не особенно. Но главное, работа на фестивале была очень напряжённой: пресс-конференции, просмотры по нескольку часов, потом обязательно нужно было походить по фойе в надежде поймать кого-нибудь из нужных тебе гостей. Ведь, за исключением тех, с кем установились более ли менее дружеские отношения, люди не очень-то были рады визиту журналиста к себе в номер. Это к польскому актёру Даниэлю Ольбрыхскому или его югославскому коллеге Бате Живойновичу я мог позвонить – и услышать: конечно, заходи. А у итальянского режиссёра Джузеппе Де Сантиса на двери даже висело объявление: «Журналистов просят не беспокоить»… А вечером ещё надо было готовить материал для передачи на следующее утро. Так что на ночную жизнь не оставалось ни сил, ни времени.
- Никита Михалков как-то высказался в том духе, что на Московских кинофестивалях советских времён были пышные открытие и закрытие, а между ними – пустота. Что вы можете сказать на это?
В.В. – Только одно: человеку, претендующему на дворянское происхождение, не пристало столь беспардонно врать. Если фильмы Феллини, Куросавы, Синдо, Карне, Копполы, Фабри, Крамера, Рози, Бардема, Видерберга, Кесьловского, Вайды, Сколы и ещё несколько режиссёров из первых рядов мирового киноискусства – это пустота, то я не знаю, что понимать под содержательностью: те тусовки, которые стали главным действом на постсоветских фестивалях? Кстати, нередко и фильмы менее известных мастеров Швеции, Болгарии, Кубы, Чехословакии, Италии, Испании, некоторых других стран были очень интересными как по содержанию, так и по форме. Замечу, в Москву приезжали и актёры из числа самых звёздных – от кумиров 50-60-х годов таких, как Ален Делон, Софи Лорен, Джина Лоллобриджида до суперзвёзд 80-х вроде Роберта де Ниро или Жерара Депардье.
- А то, что у Московского фестиваля была репутация смотра антикапиталистического кино, не отпугивало западных мастеров?
В.В.– Понимаете, любая подлинно художественная культура ориентирована на гуманистическую идеологию. Её важнейшие установки: приоритет духовных ценностей, бескорыстие, пренебрежение погоней за богатством, приоритет общих интересов. А идеология капитализма имеет в основе диаметрально противоположные установки: алчность, собственничество, эгоизм. Не зря же знаменитый диссидент писатель Владимир Максимов утверждал, что вся большая западная литература «такая антикапиталистическая». К искусству кино это относится в полной мере. Многие фильмы Феллини, Антониони, Копполы, Карне, других выдающихся западных режиссёров недвусмысленно антикапиталистические по духу.
- Так что, у Московского фестиваля советских времён вообще не было серьёзных недостатков?
В.В. – Почему, были. Скажем, некоторая заорганизованность, когда гостям порой начинало казаться, что они вновь попали в детский сад, где дяди и тёти решают за них, что в какой момент им делать. Далеко не бесспорным было распределение призов. В частности, традиция один из Золотых призов «выделять» для советского фильма, каким бы он ни был по художественному уровню. На моей памяти она была нарушена только однажды – в 1979 году. Но тогда фильмы «Кинолюбитель» Кесьловского, «Христос остановился в Эболи» Рози и «Семь дней в январе» Бардема были столь неоспоримо сильнее советского «Взлёта», что обойти их ради него было бы просто неприлично. Ну, а журналистам трудно было вынести господство блата. Как-то Капралов опоздал к началу информационного показа для прессы и вместе с полусотней других опоздавших журналистов просто не смог попасть в зал. Ну, а поскольку он был не просто журналистом, а обозревателем всемогущей в те годы «Правды», то в перерыве у сидящих в зале проверили аккредитации – и выяснилось, что их имела едва четвёртая часть присутствующих.
Но все эти недостатки были не столь значительными, чтобы принизить авторитет Московского международного кинофестиваля.
дата: 4.08.2009 Верхний уровень
