РАЗРУШЕНИЕ СОВЕТСКОГО КИНО И КРИЗИС МИРОВОГО КИНОИСКУССТВА
Василенко Виктор Юрьевич
Разрушение советского кинематографа имело тяжёлые последствия и для мирового киноискусства в целом. Казалось бы, какая тут взаимосвязь, но факт тот, что в последние полтора десятилетия в российском прокате не появлялись фильмы мастеров экрана ведущих капиталистических стран, которые по богатству киноязыка и по глубине мыслей можно поставить рядом с лучшими фильмами 70-80-х годов – Феллини, Антониони, Рози, Бардема, Ритта.
Но быть может, дело не в том, что фильмы такого уровня на Западе уже не создаются, а в коммерческой цензуре российского проката, которая не пропускает фильмы, сложные по способу киноповествования, фильмы, которые нацелены на то, чтобы заставить людей над чем-то задуматься? Да, конечно, этот фактор сегодня играет существенную роль. И по телевидению, где представлен куда более широкий спектр современного кино, иногда можно увидеть серьёзные по содержанию картины(как, например, «Хвост виляет собакой»), но по использованию выразительных средств киноискусства даже эти произведения заметно уступают шедеврам прошлого.
Фильмы режиссёров, получивших в прежние годы известность как незаурядные мастера, и в последние полтора десятилетия появлялись в наших кинотеатрах. Но…
Творчество итальянки Лины Вертмюллер, прославившейся как мастер сатиры, теперь было представлено «Нимфой» - любовной историей, основная интрига которой держится на том, что все убеждены: юная героиня картины потеряла свою невинность. Испанский режиссёр Карлос Саура, известный ранее своим пристрастием к острым проблемам, одарил публику жестокой мелодрамой «Стреляй!». Бу Видерберг, один из зачинателей «нового шведского кино», завоевал признание фильмами, исследующими социальные проблемы. Даже в картине о любви циркачки и аристократа «Эльвира Мадиган», о которой он сам говорил, что просто хотел поэкспериментировать с изобразительным решением, трагический финал предопределён социальными причинами. А в 90-е мы увидели его фильм «Цветения пора» о любви подростка и учительницы. Снят он очень красиво, но по глубине содержания он несопоставимо ниже даже «Эльвиры Мадиган». Джон Шлезингер, поставивший прежде целый ряд фильмов о реальных проблемах жизни рядовых людей, создал убогую коммерческую поделку «Лучший друг», вся «соль» которой в том, что героиня хочет заиметь ребёнка от «голубого»…
Конечно, даже выдающийся мастер может сделать шаг в сторону. Однако когда «в сторону» шагает целый строй режиссёров(а в нём и Сидни Люмет, и Фолкер Шлёндорф и другие крупные мастера), то напрашивается вывод, что это уже новое направление движения – направление на компромисс с запросами потребительски ориентированного зрителя.
В том же русле идёт и целый ряд экранизаций, осуществлённых на Западе в годы после уничтожения СССР. В фильмах «Онегин» и «Анна Каренина» намного снижен духовный потенциал первоисточников; в обеих картинах акцент сделан на мелодраматизме. Это выражается и в отборе содержания литературного произведения, переносимого в киноверсию, и в его интерпретации. Чего стоит, например, замена полных достоинства слов Пушкинской Татьяны: «Я вас люблю(к чему лукавить?), но я другому отдана; я буду век ему верна», - на щедро орошаемое слезами объяснение героев в картине. Я уже не говорю о том, что приглашение модной «звезды» Софи Марсо на роль Анны Карениной отнюдь не способствовало глубокому раскрытию образа героини романа Толстого.
Возможно, авторы этих фильмов просто не разобрались в «загадочной душе» русской литературы? Но «Солярис» Лема - произведение самое что ни на есть «общечеловеческое». Однако Стивен Содерберг, считающийся одним из лучших режиссёров современного американского кино, и из этого произведения сделал фильм, недвусмысленно ориентированный на потребительскую психологию. Начать с того, что он, собственно, «экранизировал» не столько роман Лема, сколько фильм Тарковского(по сюжетным линиям он куда ближе второму, нежели первому). Но при этом вместо чисто философского произведения Содерберг создал сентиментальную историю о том, как добрый Океан планеты Солярис позволил герою обрести в дальнем мире семейное счастье, которое он так неосмотрительно потерял на Земле.
А взять осуществлённую французским телевидением экранизацию великого романа французской литературы - «Отверженные» Гюго. Об этой версии можно сказать много нелестного, но сейчас упомяну только один момент, очень характерный для прочтения романа её авторами. Зачем выходит Гаврош за баррикаду у Гюго? – За тем, чтобы собрать у убитых гвардейцев боеприпасы, которых почти не осталось у восставших. А зачем он делает это в телефильме? – Чтобы обчистить карманы убитых гвардейцев. Комментировать подобную «трактовку» нет необходимости.
Для полноты картины рассмотрим несколько фильмов, которые получили престижные награды и тем самым были «официально» признаны незаурядными произведениями киноискусства.
Одним из самых титулованных произведений 90-х годов стал итальянский фильм «Жизнь прекрасна»: он получил более десятка всевозможных призов, включая и «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Но, если разобраться, то по художественному уровню это добротно сделанная ремесленная поделка, но никак не выдающееся произведение искусства кино. Язык фильма ориентирован на потребительское сознание. Киноповествование ведётся таким языком, чтобы его восприятие не требовало никаких духовных усилий. А ведь такое восприятие произведения не становится для человека в зале актом творчества, что очень сильно снижает возможность обогатить его внутренний мир.
И есть ли в этом фильме содержание, которое могло бы обогатить внутренний мир зрителей? По существу это не гуманистический, а сентиментальный фильм, что далеко не одно и то же. Да, конечно, герой в концлагере ценой своей жизни спасает ребёнка. Только ведь это его ребёнок. А за весь фильм герой ни разу(я специально посмотрел картину вторично, чтобы убедиться в этом: ни разу!) не сделал ничего хорошего для постороннего человека. Напротив, не единожды его поступки шли во вред другим – например, когда он ради того, чтобы произвести впечатление на даму сердца губит рулон шёлка, за который его приятелю отвечать перед работодателем; когда в концлагере, чтобы не напугать своего сына, даёт чрезвычайно вольный перевод инструкций, зачитываемых надзирателем – между тем, за нарушение этих правил, которые из-за него заключённые толком не узнали, грозит расстрел).
По сути, фильм «Жизнь прекрасна» нацелен на утверждение мысли: подлинную ценность для человека имеет только благополучие его семьи. С точки зрения потребительской идеологии – это святая истина; но вот с гуманистической точки зрения это, говоря словами Николая Островского, «животный эгоизм».
Но «Жизнь прекрасна» - хотя бы «добрый» фильм, а среди лауреатов высшей награды Каннских фестивалей 90-х годов есть и фильм автора кровавых боевиков К. Тарантино «Криминальное чтиво», отличающийся от его других работ лишь тем, что здесь насилие эстетизируется. В 2001 году на Берлинском фестивале главным призом был отмечен французский фильм «Интим», в котором центральным объектом внимания режиссёра стали откровенно и подробно показываемые чисто сексуальные – на одухотворённость нет и намёка – отношения между двумя ничем не интересными в человеческом отношении людьми. А на Каннском фестивале того же года Большим призом жюри удостоило французский фильм «Пианистка» о весьма специфическом романе нормального парня и учительницы музыки, садомазохистки. В принципе, и прежде в конкурсных программах Каннских фестивалей встречались антигуманистические по духу фильмы. Но чтобы дать вторую по значению премию фильму, который, как было отмечено в каталоге, опасен для психического здоровья зрителей?..
Всё это даёт основания для вывода: снижается не только уровень мирового кино, - что ещё более опасно, снижаются критерии подлинного искусства.
Можно ли утверждать, что упадок мирового киноискусства связан не только по времени, но и более глубоко с разрушением советского кино? Думается, да.
Начиная с 20-х годов, между советским кино и подлинным киноискусством ведущих капиталистических стран Запада шло своего рода «соцсоревнование». Мастера экрана одной стороны равнялись на вершины, достигнутые их коллегами другой стороны, шло взаимное обогащение кинематографий. И то, что в считанные годы одна из этих двух взаимосвязанных сторон мирового киноискусства была разрушена, не могло не вызвать упадок и второй. Это очевидно. Другое дело, что он последовал слишком уж быстро. А вот в этом, судя по всему, сыграло роль разрушение уже не советского кино, а уничтожение самого Советского Союза.
Ещё в начале ХХ века западные философы, далёкие от симпатий к коммунистам, заговорили о тяжёлом духовном кризисе западного мира. Немецкий философ Освальд Шпенглер, констатировав происходящее вырождение духовной культуры в механистическую цивилизацию, предрек гибель западноевропейской «культурной расы». О «чувстве падения и гибели культуры» писал голландец Иоганн Гуицинга, о «самоуничтожении европейской культурной расы» - англичанин Кристофер Доусон. Немецкий историк философии Артур Хюбшнер, рассматривая взгляды мыслителей Западной Европы межвоенного периода, пришёл к выводу, что в их оценках перспектив развития общества в его прежнем русле доминировал пессимизм.
Осуществление сталинского проекта строительства социализма, как мы уже отмечали в предыдущих главах, создало колоссальный духовный потенциал советского общества. Он в известной степени способствовал поддержке духовности и западного мира. Представители зарубежной интеллигенции не раз прямо говорили, что в огромных духовных запасах советского общества они видят надежду на спасение европейской культуры.
Поэтому разрушение Советского Союза, гибель этих духовных запасов имели очень тяжёлые последствия и для культуры стран Запада. В новых условиях подлинно художественная культура уже не смогла сохранить свои позиции в духовном противостоянии с нормами и принципами капиталистической системы. Режиссёр А. Кончаловский, человек прозападной ориентации, признал: «Коммерческие гиганты сейчас занимаются кинематографом, театром. Из этих объятий никому не выскользнуть… Всё ведет к идентификации стилей и направлений в искусстве». Правда, он полагает, что это в порядке вещей: «Нелепо говорить в связи с этим, что «деньги – зло». Так уж устроен современный мир». Похоже, он не понимает, что выносит приговор не только художественной культуре этого мира, но и самому этому миру.
дата: 26.08.2009 Верхний уровень
