Виктор ВАСИЛЕНКО О ЮБИЛЕЕ ФЕДЕРИКО ФЕЛЛИНИ
И ПЛЫВЁТ КОРАБЛЬ ФЕЛЛИНИ

Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород.
Фото автора.

Исполнилось 90 лет со дня рождения одного из тех режиссёров мирового кино, которого с полным основанием именуют великими художниками.

Более полувека его жизнь была связана с кино. Как отмечают киноведы, творчество стало для Феллини «не профессией и даже не средством выражения своих чувств и мыслей, а способом бытия».
Федерико Феллини пришёл в кино как журналист (много лет спустя, он с юмором и большой теплотой покажет этот приход в картине «Интервью») Затем попробовал писать не только о кино, но и для кино – участвовал в работе над сценариями таких знаменитых фильмов, как «Рим – открытый город», «Пайза».
И вот, наконец, в начале 50-х Феллини обратился к режиссуре. Совместно с Альберто Латтуадой он поставил фильм «Огни варьете». Эта работа и первый самостоятельный фильм Феллини «Белый шейх» не затерялись в общем потоке кинопродукции, однако и выдающимися явлениями не стали. Значительный успех выпал на долю картины «Маменькины сынки»: она была отмечена призом Венецианского кинофестиваля. Но тот Феллини, к имени которого сделалось привычным добавлять эпитет «великий» начался, на мой взгляд, с «Дороги».

По фабуле это очень простое произведение. В её основе любовный треугольник, сложившийся между актёрами бродячей цирковой труппы. Тем не менее, даже неискушённый зритель вряд ли воспринял «Дорогу» как мелодраму. В художественной интерпретации Феллини нехитрая любовная история выросла в притчу о беззащитности подлинной человечности в столкновении с агрессивной бездуховностью, но и о её силе, способной воздействовать даже на самые очерствелые души.

И в последующих работах Феллини в своём разговоре со зрителем обычно не использовал сюжет как основное средство раскрытия содержания. Он считал, что «ситуации сами по себе не имеют никакого значения; главное – чувство, с которым они показаны, атмосфера».

Феллини общался со зрителями на специфическом языке киноискусства и достиг в этом выдающегося мастерства. Причём, стиль режиссёра разительно менялся в зависимости от его художественной задачи. Абсолютно реалистичны «Ночи Кабирии», «Джинджер и Фред», откровенно условна картина «И корабль плывёт»; «Восемь с половиной» - сложная комбинация реальности, снов, воспоминаний.

Я не считаю премии международных киносмотров высшим критерием оценки произведений. Не секрет, что на их присуждение (и не только на Московском кинофестивале) порой влияли факторы, далёкие от художественных. Но Феллини получил свои многочисленные награды целиком заслуженно. Кстати, в советский период Московского международного кинофестиваля Феллини до 1979 года был единственным зарубежным режиссёром, которому удалось обойти советских мастеров при определении обладателя высшей награды. Здесь, правда, надо отдать должное председателю жюри Григорию Чухраю, который настоял на присуждении тогда единственного главного приза МКФ фильму «Восемь с половиной», хотя тот не понравился лично Хрущёву.

О художественных достоинствах произведений Феллини можно рассуждать долго: каждый его фильм – даже неудачный, вроде «Города женщин» - даёт богатый материал для профессионального анализа. Однако сейчас мне хочется главное внимание уделить другому – тем чувствам и мыслям, которые воплощал художник в своих произведениях. В картинах «Дорога», «Мошенничество», «Ночи Кабирии» Феллини рассказывает о людях из низов общества, вынужденных вести трудную, нередко унизительную борьбу за существование. Но в конце 50-х годов в Италии начался стремительный подъём экономики. Заметно расширился и укрепил свои позиции «средний класс». Представители этой прослойки, к которой принадлежал и сам Феллини, теперь сделались главным объектом внимания режиссёра.

Феллини не занимался в своих фильмах социальным анализом – по его словам, у него не было «ни способности к зрелым размышлениям, ни какой-то необыкновенной интуиции», а при их отсутствии безнадёжны попытки добраться до предпосылок тех или иных явлений в обществе. Художник просто делился своими ощущениями, своей тревогой, которую, замечу, поначалу – в эйфории от наступившего наконец-то материального благополучия – испытывали немногие.

В поставленном в 1959 году фильме «Сладкая жизнь» Феллини показывает внешне очень благополучный, процветающий мир. Но это мир не просто сытый, а, - используя гениальное определение писателя Евгения Шварца, - заболевший «сытостью в острой форме». Режиссёр даёт нам почувствовать, что за кажущейся привлекательностью и даже блеском скрываются духовная опустошённость, потеря людьми духовных связей, истинно человеческой близости между собой. Причём, если нерадостную атмосферу предыдущих картин Феллини скрашивал проблеск надежды (в слезах Дзампано в финале «Дороги» можно увидеть симптом пробуждения его души; а знаменитая улыбка Кабирии воспринимается как символ жизнестойкой человечности), то в «Сладкой жизни», как мне кажется, нет такого «луча света», озаряющего внутренний мир героя.

Тема духовного оскудения, отчуждения людей стала одной из основных в творчестве Феллини. Её звучание явственно прослушивается и в картине «Восемь с половиной». В этом фильме Феллини поставил и решил невероятно трудную задачу: дать зрителям возможность проникнуть в творческие поиски режиссёра на стадии рождения будущей картины в его внутреннем видении; дать им почувствовать, насколько трудно бывает режиссёру находить взаимопонимание со своими сотрудниками, которые должны воплотить в реальность образы и ощущения, пока существующие лишь в сознании автора.

Однако в фильме показано не только «профессиональное» отчуждение между Гвидо и его товарищами по съёмочной группе, но и распад человеческих связей между ним и окружающими его людьми. Надо сказать, что сам Феллини в этом счастливо отличался от своего героя: насколько я могу судить, настоящими друзьями и единомышленниками художника были его жена – актриса Джульетта Мазина, актёр Марчелло Мастрояни, композитор Нино Рота, другие мастера, близкие режиссёру.

Поставленный Феллини в 1979 году фильм «Репетиция оркестра» и в самом деле повествует об одной репетиции – по форме это телевизионный репортаж. Но из небольших интервью музыкантов, из сыгранных ими музыкальных фраз рождается ощущение ужасающего одиночества этих людей в бездушном мире. Ощущение духовного неблагополучия общества здесь выражено, пожалуй, ещё более остро, чем в ранних работах режиссёра. О фильме «Сладкая жизнь» Феллини говорил: «Главным в фильме было ощущение, что вся эта пышная, роскошная, бездумная карусель неизбежно должна завершиться крахом». А конец 70-х художник охарактеризовал так: «Сегодня речь идёт не о каких-то грозных предчувствиях; катастрофа уже разразилась».

Некоторые советские критики в былые времена упрекали режиссёра в том, что он, показывая духовную деградацию общества потребления, не даёт в своих фильмах никакого противопоставления, так сказать, «отрицательному заряду». Исключением считался фильм «Амаркорд», в котором звучание «Интернационала» подавалось режиссёром как дыхание свежего ветра в удушливо-тяжёлой атмосфере фашистской Италии.
Что ж, политического или социального противопоставления в произведениях Феллини и в самом деле, как правило, нет. Зато духовное – вполне ощутимо. Скажем, в картине «Джинджер и Фред» запредельной бездуховности современного телевидения противостоит теплота человеческих отношений, некогда связывавших героев и возрождающаяся при их новой встрече. Да и само их искусство – пусть и не «высокое», но содержащее в себе живой огонёк, противостоит доминирующему масскульту.
И в некоторых других произведениях Феллини представляет искусство как своего рода «светлое начало». Оно является носителем духовности и помогает людям оставаться людьми. Для многих персонажей «Репетиции оркестра» музыка – единственная опора в жизни, спасение от безысходного отчаяния. И зал небольшой старинной церкви, словно отделённый от современного мира не только стенами, но и веками, стал для них не просто местом репетиций и концертов, но убежищем от бездушия общества.
В притче «И корабль плывёт» искусство помогает проявиться лучшему, что есть в душах героев; сплачивает людей, когда над ними нависает угроза гибели.

Однако Феллини не строит иллюзий. Он хорошо понимает – и это понимание выражено в его фильмах, что невозможно создать изолированный мир чистого искусства. Ведь каждый человек всё равно несёт в душе тяжесть проблем своего общества. И не случайно, когда сугубо профессиональный поначалу конфликт между музыкантами и дирижёром в «Репетиции оркестра» приобретает кризисную остроту, возникает бунт, весьма далёкий по характеру от мира искусства, но явно несущий отпечаток политических страстей Италии 70-х. И как раз в момент апофеоза этого бунта, рушатся стены, ограждающие мирок музыкантов от «большого» мира.

Дух потребительского общества подобно коррозии разрушает и духовность самого искусства. Символом, не менее знаменитым, чем улыбка Кабирии, стал кадр из фильма «Рим»: во время подземных работ найдены потрясающей красоты древние фрески; однако под воздействием атмосферы современного мира они на глазах тускнеют и гибнут.

Феллини показал нам симптомы начавшейся духовной катастрофы, но не предлагал рецептов спасения – думаю, художник сам их не знал. И всё же его произведения не пессимистичны. Силой своего таланта Федерико Феллини передаёт свою любовь к людям, тревогу за их будущее. И, наверняка, находятся люди, которых боль художника и сегодня, через полтора с лишним десятилетия после его смерти, не оставляет равнодушными, пробуждает в них стремление что-то сделать для изменения мира к лучшему. А пока есть такие люди, жива и надежда.