Виктор ВАСИЛЕНКО: «КТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК?»
О СТИМУЛАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Спасёт ли алчность мир?
Основным стимулом деятельности «Человека потребляющего» является алчность. Это следует из самой его сущности: если для человека наиболее важными ценностями становятся материальные, то стремление добыть их побольше делается его насущной потребностью. Многие наши философы теперь не видят в этом ничего плохого. Наоборот, они вслед за персонажем американского фильма «Уолл-стрит» мультимиллионером Геккой повторяют: «Алчность – это хорошо; алчность – это прогрессивно, потому что даёт результат».
Что ж, ведущие капиталистические страны, сделав главным стимулом экономической жизни погоню за прибылью, действительно добились материального процветания. Но не зря ещё в Древней Элладе Периандр из Коринфа предупреждал: «Ничего не делай ради денег». Потому что для духовного мира людей алчность – это смертельно опасный вирус; вирус болезни, которой советский писатель Евгений Шварц дал меткое название: «Сытость в острой форме». Он же дал её «анамнез»: «Человек честным путём заработал много денег. И вдруг у него появляется зловещий симптом: особый, беспокойный, голодный взгляд обеспеченного человека. Отныне он бесплоден, слеп и жесток». Американский социолог Ф. Ландберг по сути дела подтвердил этот диагноз, так охарактеризовав «тип богача в целом»: «Он целиком поглощён одним и тем же бесконечным процессом стяжательства. Он просто не представляет, чем ещё можно заниматься».
Алчность порождается возвышением материальных благ на шкале ценностей человека. Но потом она уже сама способствует разрушению духовного начала – заставляет людей направлять свою деятельность на добывание денег и матблаг, не оставляя им ни сил, ни времени на духовное развитие.
В капиталистических странах заметно проявляется тенденция, получившая неофициальное название «уоркоголизм» (от английского слова «work» - работа). «Мы перестали быть обществом, в котором рабочий день длится с девяти до пяти, - считает профессор школы бизнеса в Атланте Рик Гилки.- Люди теперь вынуждены гораздо больше работать». По данным международного исследования, в США и Германии по субботам работают около 50% людей.
По мнению некоторых специалистов подобная сверхотдача мотивирована прежде всего боязнью потерять «место под солнцем». Думается, однако, что не менее существенный стимул – стремление людей ко всё более и более высокому уровню материального потребления, которое в «обществе всеобщего благоденствия» западного типа постоянно и весьма эффективно подогревается.
Одним из первых догадался задействовать этот стимул Форд-старший. Он, с одной стороны, заметно расширил для своих рабочих и рядовых служащих ассортимент доступных предметов потребления (включая автомобили и дома), а с другой создал им возможности высоких заработков. И тем самым – точно по Марксу – заставил людей «рабски трудиться на службе у алчности». Ну, а после Второй мировой войны этот «передовой опыт» был широко распространён во всех ведущих капиталистических странах.
Естественно, что при таких стимулах труд не может быть сферой раскрытия творческого потенциала людей, их духовной потребностью. Духовная ценность труда в западном обществе девальвировалась настолько, что многие учёные стали утверждать, что «труд не может рассматриваться в качестве основного фактора расцвета личности» (цитирую социолога М. Каплана).
Но это лишь одна сторона проблемы. Философ А. Швейцер писал о том, что результатом перенапряжения человека в процессе погони за материальными благами становится полная духовная пассивность: «Абсолютная праздность, развлечения и желание забыться делаются для него физической потребностью».
Мастера художественной культуры тоже не раз с тревогой предупреждали, что погоня за материальными благами ведёт к духовному оскудению людей. В 70-е годы у нас шёл фильм французского режиссёра Б. Поля «Время жить». Его герой, рабочий, стремится обеспечить материальное процветание своей семьи. И ему удаётся добиться желаемого – только при этом он лишается тех душевных качеств, которые делали его по-настоящему близким своим родным. Такую же в сущности историю, - но о служащих страховой компании – рассказал в фильме «Новые испанцы» режиссёр Р. Бодегас. В погоне за преуспеванием теряют лучшие человеческие качества герой романа американского писателя М. Уилсона «Живи с молнией» - учёный-физик, персонаж романа А. Кронина «Цитадель» - врач.
Эти и многие другие произведения литературы и кино говорят о том, что когда главным стимулом для человека становится погоня за материальным благосостоянием, ему приходится расплачиваться за процветание своей душой.
Такой вывод никак не претендует на открытие. За много веков до нашего времени Сократ высказал мысль, что «богатство приносит лишь дурное». О том, что жажда наживы, проникнув в сердца людей, заставит их убивать и обманывать друг друга, предупреждали людей вещие норны в легендах дохристианской Скандинавии. Христос, говоря о зерне, упавшем в терние, пояснял: «А посеянное в терние означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушают слово, и оно бывает бесплодно». «Богатый человек – или господин, или наследник зла», - писал святой Иероним. В ламаизме бог богатства Кубера является «по совместительству» и царём тёмных сил…
Да и некоторые крупные теоретики капитализма отнюдь не питали иллюзий относительно воздействия погони за прибылью на внутренний мир людей. Английский экономист прошлого века Д.С. Милль писал, что именно при статичном состоянии капитала «наблюдалась бы более широкая свобода во всех сферах духовной культуры, морального и социального прогресса, больший простор получило бы усовершенствование Искусства Жить и намного выросла бы вероятность такого усовершенствования, поскольку мы уже не были бы поглощены искусством преуспевать в делах».
Разрушительное воздействие алчности на духовный мир можно отчётливо проследить на примере нашего спорта.
Не так давно спорт невозможно было представить без его духовной составляющей – того, что называется идеалами спорта (следование правилам чести в самой острой борьбе, уважение к сопернику, благородство, взаимопомощь). Широко известны многие случаи проявления истинно спортивного духа.
Так, на чемпионате мира по футболу 1962 года в решающем матче за выход в ¼ финала встретились сборные СССР и Уругвая. При ничейном счёте Численко послал мяч в ворота уругвайцев. Судья показал на центр, но капитан сборной СССР Игорь Нетто сказал арбитру, что гола не было: мяч влетел сбоку под неплотно закреплённой сеткой.
Это один из наиболее ярких эпизодов, но отнюдь не исключительный. Сам Нетто потом не раз говорил, что не видит в своём поступке ничего экстраординарного: он поступил так, как только и должен поступать спортсмен.
Разумеется, и в те времена случалось всякое. Но в 30-60-е годы идеалы спорта являлись важнейшим ориентиром, и следование им было моральным критерием поведения спортсмена. Неписанный кодекс чести не раз оказывался более строгим, чем официальные правила. Писатель и спортивный журналист Лев Кассиль во «Вратаре Республики» показывает, в какой моральной изоляции оказался Антон Кандидов, перешедший ради более комфортной жизни из родного клуба в элитную команду. Конечно, то литература, но любители спорта «со стажем» вспоминают, что в таком же положении оказывались после аналогичных поступков вполне реальные спортсмены.
Благодаря духовной составляющей, спорт способствовал не только физическому развитию людей, но и формированию в их личности. Особенно наглядно это проявилось в годы Великой Отечественной войны, когда сотни спортсменов, среди которых были и очень известные (такие, например, как боксёр Николай Королёв, гребец Николай Долгушин, пловец Леонид Мешков, лыжница Любовь Кулакова, тяжелоатлет Николай Шатов, легкоатлеты братья Знаменские) не просто шли на фронт, но шли туда, где было наиболее трудно и где их физическая подготовка могла пригодиться наилучшим образом.
В годы «застоя», хотя в лозунгах идеалы спорта сохранялись нерушимо, дух спорта начал ощутимо меняться. Потребительское отношение к жизни, всё шире распространявшееся в то время в обществе, проникло и в спорт. В начале 80-х олимпийская чемпионка по гандболу Наталья Тимошкина с горечью констатировала: сейчас многие молодые гандболистки, приходя в киевский «Спартак» (в 70-80-е годы это была сильнейшая клубная команда мира – В.В.), видят в этом не столько путь к высшему спортивному мастерству, сколько путь к адидасовским костюмам (которые в то время были исключительно престижной вещью – В.В.), частым загранпоездкам и прочим благам.
Естественно, при такой системе ценностей идеалы спорта не могли сохраняться в реальности как основной ориентир. И уже начиная со спортшколы, спортсмены сплошь и рядом воспитывались в убеждении, что для достижения успеха годятся любые средства. Симптоматична реакция на скандально знаменитый гол Марадоны, забитый им рукой в матче чемпионата мира 1986 года. В среде советских спортсменов этот поступок был воспринят как нечто само собой разумеющееся: мол, дело игрока любым способом загнать мяч в ворота, а засчитывать или нет – дело судьи. Очень мало нашлось таких, кто дал оценку этому поступку с позиции идеалов спорта.
Спорт, потерявший духовную составляющую; спорт, в котором главным ориентиром сделались матблга, и человека формировал соответственно. Закономерно, что в 80-е годы прочно вошёл в обиход термин «странные матчи», что у немалого числа спортсменов возникали «недоразумения» не только с моральным, но и с уголовным кодексом.
Реформаторы нашего общества, с энтузиазмом раскритиковав пороки «застойного» спорта, взялись оздоравливать его весьма странным способом – в общем стиле реформ: путём профессионализации его на западный лад. Деньги были уже официально возведены во главу угла. Причём, такая идеология спорта утверждалась ещё и мощнейшей пропагандистской кампанией. В репортажах и информационных выпусках о гонорарах говорили едва ли не больше, нежели о голах, очках и секундах; огромные заработки «звёзд» расписывались журналистами с неуёмным восторгом. Такая тенденция сохранилась и в последующем. Скажем, в телевизионных «Дневниках» Олимпиады в Атланте изо дня в день главным сюжетом была демонстрация очень торжественно обставленной церемонии раздачи конвертов с премиальными.
Но ведь ещё в Древней Элладе хорошо понимали, что спорт ради денег – это «самый отвратительный из всех гнойников». Солон весьма нелестно отзывался о тогдашних «профи»: «И в ученьи недёшевы, и в успехах небезопасны, и венцы принимают за победу не столько над неприятелем, сколько над отечеством».
Да и пример западного спорта хорошо показывает, что такое «спорт высших заработков». «Профессиональный, иными словами коммерческий спорт живёт по своим законам, и случаи подкупа игроков или судей давно стали его неотъемлемой частью», - писал уже в «демократическое» время корреспондент «Футбола». «Ныне в большом спорте, где крутятся огромные деньги, где призовые подчас равны целым состояниям, не может быть честных отношений», - вторит ему коллега из «Советского спорта». Замечу, что ни тот, ни другой не выступают против направления в это русло нашего спорта.
Результаты подобного «оздоровления» налицо. Я не буду даже останавливаться на громких скандалах, периодически сотрясающих российский спорт; на появившемся ужасающем неравенстве, когда один спортсмен получал от властей миллиардные премиальные (речь о неденоминированных рублях), а воспитавшая его детская школа не имела средств на аренду зала. В данном случае обращу внимание на отчётливо проявившуюся в 90-е годы тенденцию: отказ спортсмена выступать за сборную своей страны стал в порядке вещей. Причём, как правило, причина именно в деньгах. К примеру, баскетболистка Засульская, не смущаясь, сама сказала журналистам, что заломила за своё выступление на Играх в Атланте такую сумму, что руководство сборной предпочло отказаться от её помощи. На той же Олимпиаде не выступали лучшие российские теннисисты – им «доходней и прелестней» было участвовать во второразрядных коммерческих турнирах. А, как поведали СМИ, когда правительство Литвы попробовало заставить своих «звёзд» баскетбола платить налог и в отечественную казну, те заявили, что скорее откажутся от гражданства, нежели от части своих доходов.
Таким образом, возведение алчности в основной стимул деятельности людей губительно для духовного мира человека. А на прошедшей в 1992 году в Рио-де-Жанейро конференции ООН на высшем уровне по проблемам окружающей среды и развития было вполне определённо признано, что погоня за прибылью оказалась гибельной и для всего человечества.
дата: 25.01.2010 Верхний уровень
