Виктор ВАСИЛЕНКО: «КТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК?»
НРАВСТВЕННОСТЬ КАК ИМПЕРАТИВ ПОВЕДЕНИЯ
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород
Прежде чем приступать к рассмотрению формирования нравственных устоев у «Человека очеловеченного» и «Человека потребляющего», необходимо уточнить, что мы понимаем под термином «нравственность».
Нередко приходится сталкиваться с тем, что под нравственностью подразумевают элементарные правила приличия. Типичный пример: человек провёл несколько дней в какой-либо из стран Западной Европы и, вернувшись, рассказывает о царящей там нравственности. Хотя на самом деле всё сводится к улыбчивости официантов, услужливости гостиничного персонала, вежливости чиновников, обязательности деловых партнёров. Это, бесспорно, привлекательные черты, но причём тут нравственность?
Нравственность – это не внешнее соблюдение каких-то правил, а внутренний императив поведения человека. Если же говорить, к примеру, об услужливости швейцара, то императив его поведения не желание помочь ближнему, а стремление получить за это чаевые.
Что же формирует нравственные устои в человеке? Весьма распространено мнение, будто главную роль в этом играет религия. Порой доводится слышать: «Соблюдение заповедей – это и есть нравственность». Однако из десяти заповедей четыре носят чисто культовый характер; а заповеди «не убий», «не укради» и подобные им больше напоминают уголовный кодекс, нежели свод нравственных принципов. Как сказал Эразм Роттердамский, не столько добродетельно их соблюдать, сколько преступно нарушать.
Достоевский (вернее, один из его персонажей, а потом уже эту мысль «спроецировали» и на самого писателя) видел исток нравственности в страхе перед наказанием Божьим. Если человек не будет его испытывать, он окажется способным на любое зло. Но можно ли подобную мотивацию счесть подлинно нравственной? Средневековый итальянский философ Пьетро Помпонацци полагал, что «надежда на воздаяние и страх перед возмездием привносят в душу нечто рабское, что противоречит самим основам добродетели». В ином видел истоки нравственности и апостол Павел, который утверждал: «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе»; более того: «Если вы духом водитесь, вы не под законом».
Надо ли это понимать так, что те, кто «духом водятся», получают право убивать, воровать, прелюбодействовать и тому подобное? Разумеется, нет. Павел имеет в виду совсем иное – духовное развитие человека способствует созданию в его внутреннем мире прочных нравственных ограничителей. И он не убивает и не крадёт не из страха перед земным или небесным возмездием, а просто потому, что его «очеловеченное» естество этого не позволяет.
Классический пример нравственной стойкости – искушение Христа. «Там сорок дней Он был искушаем от диавола и ничего не ел в эти дни; а по просшествии их, напоследок взалкал. И сказал Ему диавол: если Ты Сын Божий, то вели этому камню сделаться хлебом. Иисус же сказал ему в ответ: написано, что не хлебом одним будет жить человек». Высшие ценности, доминирующие в Его душе, помогли даже в этой ситуации преодолеть искушение.
Можно найти множество примеров и в куда более близком нам времени. Известен, скажем, случай, когда в годы Великой Отечественной войны сотрудники исследовательского института в Ленинграде голодали, но сохранили нетронутой элитную пшеницу. А поступок Корчака: педагог посчитал безнравственным спасать свою жизнь, когда немцы обрекли на уничтожение его питомцев.
А может ли нравственность стать императивом поведения «Человека потребляющего»? Поскольку нравственность – категория духовная, то у человека, во внутреннем мире которого сформировался приоритет материальных ценностей, она не сможет быть доминирующим началом, не может подавить алчность.
Ведущий теоретик коммунизма Карл Маркс писал, что ради трёхсот процентов прибыли буржуа пойдёт на любое преступление. В конце 80-х годов ХХ века Карл Поппер, которого «Московские новости» представили как ведущего теоретика антикоммунизма, сказал: «Если бизнесмены смогут, они непременно постараются вас ограбить. Такова несентиментальная природа бизнеса». Два мыслителя, стоящие на кардинально различных политических позициях и разделённые столетием, дали по существу одинаковую оценку: естество человека, ориентированного на погоню за материальными ценностями, отнюдь не противится безнравственным поступкам.
В сущности, именно на этом базируются рекомендации выдержавшего десятки изданий наставления деловым людям Наполеона Хилла «Думай и богатей». Там прямо сказано, что богатство приобретается «всеми доступными средствами – честными, если это возможно, и иными, если необходимо или представляется случай».
Даже «крёстный отец» старой закалки Вито Карлеоне счёл аморальным наживаться на наркотиках. А в конце 80-х годов на конференции мэров американских городов глава Балтиморы Курт Чмоук предложил легализовать торговлю наркотиками. И отнюдь не из наивной надежды, что это будет способствовать сдерживанию распространения наркомании – нет, его призыв был: «Давайте заработаем на этом деньги». Соблазн и впрямь велик: министр юстиции в администрации Рейгана Смит приводил данные, что годовой доход от торговли наркотиками в США выше, чем прибыли, получаемые пятьюстами крупнейшими предприятиями.
В американском фильме «Китайский синдром» рассказывается о том, как сотрудник атомной электростанции, обнаружив подделку данных дефектоскопии важных узлов, потребовал остановить станцию и проверить её исправность. Однако АЭС была частной, и хозяева, в своё время сэкономившие на дефектоскопии, теперь и слышать не хотели о проверке – потому что каждый день простоя означал потерю полумиллиона дохода. «Это же надо додуматься!», - восклицает герой фильма. Увы, до подобного додумываются и реальные предприниматели. Как информировали СМИ, в середине 70-х годов история, весьма похожая на сюжет «Китайского синдрома», разыгралась на заводе по производству плутония фирмы Керр-Макги, а в середине 90-х подобные события произошли на предприятии по переработке ядерных отходов АЭС в японском местечке Токаимура.
В одном из выпусков детективного сериала «Строго на юг» шла речь о том, что предприимчивый миллионер организовывал охоту на диких лошадей – и продавал их мясо (как потом выяснилось, заражённое опасной для человека болезнью) в частные магазинчики. «Как они могут идти на это?!», - поражается героиня картины. Ответ прост: «Они зарабатывают по два доллара на каждом фунте». Не в подобных ли соображениях главная причина и реальных историй то с зараженной английской говядиной, то с канцерогенной бельгийской курятиной, то с отравленными ядохимикатами немецкими овощными консервами?
Так что Чубайс с его заявлением, что «всё материальное первично», а совесть, нравственность и «всякая прочая воздушность – субстанции почти утопические, а потому ими следует пренебречь» вполне может претендовать на роль идеолога «цивилизованного», сиречь капиталистического мира. Собственно говоря, чем отличается по сути тезис признанного идеолога капитализма доктора философии Айн Рэнд: «Выражение “делать деньги” является основой человеческой морали».
И вот здесь-то сдерживающим началом действительно может быть только страх. Однако подобный барьер не очень-то надёжен. Земных судей можно и обмануть, а Высшего Судию – задобрить, благо церковь предоставляет чрезвычайно широкие возможности для этого. Соблюдение культовых обрядов позволяет таким людям жить далеко не праведно, но чувствовать себя в ладах с Богом. Поэтому, когда искушение оказывается достаточно сильным, верх зачастую берёт принцип «Когда нельзя, но очень хочется, то можно».
Вспомним знаменитый фильм Стенли Крамера «Это безумный, безумный, безумный мир», в котором показано, как компания вроде бы вполне благопристойных обывателей, услышав о закопанных где-то трёхстах тысячах долларов, без колебаний нарушает не только моральные нормы, но и закон. В итальянской картине «Детектив по всем правилам» высокопоставленный политический деятель присваивает случайно попавшие к нему миллионы мафии. И не страх перед бандитами, ни угроза разоблачения со стороны полиции не могут сдержать его алчность.
Жизнь даёт примеров такого рода – и ещё более поразительных – куда больше, нежели кино или литература. Вот лишь несколько сообщений СМИ.
- За годы правления Рейгана в США было заведено около тысячи дел, связанных со служебными преступлениями; спикер палаты представителей Райт был вынужден уйти в отставку из-за всплывших прегрешений перед налоговой инспекцией.
- Сьюзен МакДугал, деловой партнёр Клинтона, признана судом виновной в мошенничестве; сенатская комиссия отметила: «Госпожа Клинтон, возглавляла усилия по срыву или затягиванию расследования, по сокрытию или уничтожению свидетельств и документов».
- В Германии разгорелся громкий скандал с тайными счетами ведущей политической партии – ХДС, пополнявшимися, в частности, за счёт взяток. В центре скандала оказался бывший канцлер Г. Коль.
- В 1993 году генеральный прокурор Женевы заявил о том, что в швейцарских банках хранится более триллиона лир, полученных итальянскими политиками в качестве взяток от предпринимателей.
- Миланский суд заочно приговорил бывшего премьер-министра Италии Б. Кракси к длительному сроку тюремного заключения по обвинению в коррупции.
- Верховный суд Бельгии предъявил обвинение в коррупции Генеральному секретарю НАТО В. Классу. Ему вменяются в вину мошенничество, подлог и получение взятки.
- Европейская Комиссия (исполнительный орган ЕС) положительно ответила на просьбу правосудия снять юридический иммунитет с бывшего члена Комиссии, бывшего премьер-министра Франции Э. Крессон в связи с расследованием дел о злоупотреблениях в аппарате исполнительного органа ЕС.
В этот перечень даже как-то неловко вставлять менее значительные фигуры – вроде генерального директора концерна «Фиат» Ч. Ромити, обвинённого прокуратурой в приписках и незаконных финансовых операциях; основателя концерна «Ханбо» Чхун Тэ Су, приговорённого к 15 годам по делу о взятках; бывшего вице-президента корпорации «Дженерал моторз» мультимиллионера Д. Лорейна, который был взят с поличным как торговец наркотиками; или «королеву» гостиничного бизнеса США Л. Хэлмси, получившую 4 года за махинации с налогами…
Всё это наиболее явно бросающиеся в глаза проявления деформации подлинно человеческой системы ценностей. Деформации, которая предопределена самим устоями капиталистической системы: алчностью, жаждой обладания собственностью, эгоизмом. «Вымощены ли дороги к счастливой жизни ложью, предательством, обманом и воровством? В нашем обществе ответом должно быть “да”», - писал автор «Крёстного отца» Марио Пьюзо и резюмировал: «Наше общество само по себе архипреступник по отношению к человечеству».
Было бы неверно всё сводить лишь к безудержной жажде наживы, развивающейся в сознании, ориентированном на приоритет материальных ценностей. Потребительская психология уродливо деформирует всю шкалу нравственных критериев. Скажем, в 90-е годы не раз случалось, что из ведущих капиталистических стран в адрес детских учреждений на территории бывшего СССР в виде «гуманитарной помощи» поступали заведомо некачественные продукты, соки, лекарства. В прессе была информация, что даже у лекарств, преподнесённых в дар 4-й детской больнице Минска супругой президента Клинтона, срок годности истёк четыре года назад.
Собственная жизнь «Человеку потребляющему» представляется высшей ценностью – как язвительно заметил английский писатель Д. Голсуорси, это для него «самый драгоценный вид собственности». Но вот к чужим жизням он склонен относиться без пиетета. Возьмём, к примеру, участие в США в Ливанском конфликте в первой половине 80-х годов ХХ века. Пока американская корабельная артиллерия расстреливала ливанские селения – это американцев нисколько не смущало. Но стоило одному арабу взорвать грузовик со взрывчаткой и прихватить на тот свет сотню «джи-ай», как такая война американцам сразу разонравилась. А вспомним знаменитое выступление Трумэна о взрыве ядерной бомбы над Хиросимой. Убийство десятков тысяч гражданских лиц президент прокомментировал так: «В самой крупной в мировой истории азартной игре мы поставили на карту два миллиарда долларов – и выиграли!».
И это высказывание вряд ли можно счесть неудачным оборотом речи – это направленность мышления. В этом мы в очередной раз убедились во время чудовищной агрессии Запада против Югославии. Вспомним, хотя бы, заявление представителя НАТО Джемми Шеа после бомбёжки колонны беженцев: «Бомбы сбрасывали с самыми лучшими намерениями, как и положено лётчикам из демократических стран».
Как уже отмечалось, «Человек потребляющий» по самой своей природе замкнут на своё «Я». Соответственно, и мораль его базируется не на подлинной нравственности, а на сугубо потребительском принципе «Морально то, что хорошо для меня».
дата: 8.02.2010 Верхний уровень
