ЧТО ДЕЛАТЬ?
Создавать организацию революционеров
Среди работ В.И. Ленина есть
такие, которые можно назвать основополагающими, поскольку взгляды, изложенные в
них, легли в основу позиции партии большевиков. Одна из таких работ – «Что
делать?».
На переломе XIX и ХХ веков среди российских социал-демократов
образовался раскол между «искровцами», которых возглавлял Ленин, и
«экономистами», теоретиками которых выступали А.С. Мартынов, Б.Н. Кричевский,
В.П. Иваншин. В работе «Что делать?» Владимир Ильич ведёт прямую полемику с
«Рабочим делом» - печатным органом, выражавшим позицию «экономистов», и,
соответственно, с принципами, на которых эта позиции базировалась.
Сущность «экономизма» и его
критику Лениным мы рассмотрим в последующих статьях, как и ряд других вопросов,
затронутых в этой полемике. А начнём с общей картины рабочего движения, которая
вырисовывается в работе «Что делать?».
Царский режим крайне жестоко
подавлял любую попытку выступить против существующих порядков. 70-80-е годы XIX века (когда, напомним, марксистской партии в России
ещё не существовало) были временем громких процессов, на которых подсудимым,
как правило, давали огромные сроки – например, Николай Морозов только за
пропаганду против самодержавия был осуждён по «процессу двадцати» на вечную
каторгу, которую ему «милостиво» заменили заключением в крепости – он отсидел
в Петропавловке 21 год.
В 90-е годы XIX – начале ХХ века всё шире становилось массовое
рабочее движение против экономических и политических порядков, насаждаемых в
царской России. Для расправ над участниками акций протеста царская власть
использовала не только полицейских, но и казаков, а, случалось, и солдат. Люди,
участвовавшие в протестном движении, рисковали не только лишиться работы и быть
арестованными, но и быть избитыми, и даже убитыми (Ленин упоминает о массовой
демонстрации 4 (17) марта 1901 года в Петербурге, при разгоне которой несколько
человек были убиты, а десятки – изувечены; а несколько позже при расправе над
участниками стачки на оружейном заводе в
Златоусте были убиты 69 человек и более двухсот получили ранения).
Однако, несмотря на
постоянную угрозу расправы, в обществе нарастала протестная активность. Ленин
пишет, что «и рабочий класс и всё более и более разнообразные слои общества
выделяют с каждым годом всё больше и больше недовольных, желающих
протестовать»; что рабочие «засыпают» социал-демократические кружки,
выпускающие листовки, корреспонденциями, говорящими «всю правду о нищенской
жизни, непомерно тяжёлом труде и бесправном положении».
Ленин тревожится, что
«активность рабочих масс оказалась выше нашей активности, у нас не нашлось
достаточно подготовленных революционных руководителей и организаторов, которые
бы… умели встать во главе движения, превратить стихийную демонстрацию в
политическую, расширить её политический характер и т. д. При таких условиях
нашей отсталостью неизбежно будут пользоваться более подвижные, энергичные
революционеры не социал-демократы, и рабочие, как бы они самоотверженно и
активно ни дрались с полицией и войском, как бы они революционно ни выступали,
окажутся только силой, поддерживающей этих революционеров, окажутся арьергардом
буржуазной демократии, а не социал-демократическим авангардом».
В современной
капиталистической России положение совершенно иное. С одной стороны, к прямым
репрессиям против оппозиции власть почти не прибегает (возмущение по поводу
дискриминации в эфире или «административном ресурсе» при сопоставлении с
репрессиями царских властей вызывает только иронию). С другой стороны протестная
активность вообще и рабочих, в особенности, несопоставимо ниже, чем была 110 лет
назад – даже в тех сферах, где положение тружеников не многим отличается от
того, какое было у рабочих в царской России. Соответственно, и перед партией
сегодня стоит другая задача: не подняться до уровня рабочего движения, а
поднять протестную активность ограбленного и униженного реформами населения.
Во многом утратили
актуальность и мысли Ленина об организациях рабочих и организациях
революционеров. Ленин считал, что первые должны быть максимально широкими и как
можно менее законспирированными, чтобы к ним примыкало всё большее число
трудящихся. А вот партийные организации – «организации революционеров» - должны
быть «узкими» по составу, включать в себя только тех, кто получил
«профессиональную подготовку в искусстве борьбы с политической полицией», и при
сохранении связей с рабочими организациями и участии в их деятельности
предельно конспирировать свою работу. Сегодня и здесь всё иначе. Говорить о
конспирации партийных организаций, которые сами регулярно предоставляют в
Минюст все данные о своих членах и информируют власти о любых своих действиях,
бессмысленно. Зато большая часть тех сторонников оппозиции, которые работают на
предприятиях (да и в других учреждениях) стараются «законспирировать» свою
деятельность, чтобы не создавать себе проблем на службе.
Но и размышляя над тем, что говорил Ленин об
этих проблемах, казалось бы, столь далёких от современной партийной работы,
приходишь к выводу, что к некоторым мыслям Ленина стоило бы прислушаться и
сегодня.
Так, Ленин пишет о
происходящем омоложении рядов российской социал-демократии «путём “вырывания”
жандармами всё большего и большего числа революционеров-“стариков”». А
«социал-демократическая молодёжь оказалась неподготовленной к исполнению тех
гигантских задач», которые ставил перед ними стихийный подъём масс.
Сейчас в Коммунистической
партии РФ омоложение – «линия»
Центрального Комитета. Но это отнюдь не снижает важности ленинских мыслей о
крайней важности сохранения преемственности, о том, что «вырабатывать
профессионального революционера» - процесс нелёгкий и нескорый, но недооценка
этой задачи чревата очень серьёзными последствиями. Организатор работы, «не
умеющий выдвинуть широкого и смелого плана, который бы внушил уважение и
противникам, неопытный и неловкий в своём профессиональном искусстве… это не
революционер, а кустарь», - пишет Владимир Ильич, и справедливо замечает, что
кустарничество может только уронить «престиж революционера на Руси».
И так ли уж устарела идея
Ленина о необходимости создания «организации профессиональных революционеров»?
Да, конечно, положения о предельной конспирации ныне (пока?) неактуальны. Но
вот над мыслью, что организацией борьбы за изменение существующей
социально-экономической системы должны заниматься профессионалы в этом деле,
стоит задуматься. Плохо верится в то, что организовать возрождение социализма в
России можно в свободное от основной работы время.
В завершение приведу ещё один
фрагмент работы «Что делать?» - слова Ленина о либеральных публицистах
«ежемесячно оповещающих всех о своём торжестве по поводу распадения и даже
исчезновения марксизма». С тех пор прошло 110 лет, а либеральные публицисты всё ещё торжествуют по
поводу распадения и даже исчезновения марксизма. Уже у них на исходе и «последние
гвозди», которые они без устали загоняли в «гроб коммунизма», а марксизм по-прежнему куда живее своих
могильщиков. И это убеждает в справедливости мысли, высказанной Лениным в
другое время: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно».
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород
Примечание. Ленин в работе «Что делать?» говорит о
социал-демократах. Но изложенные им принципы социал-демократии коренным образом
отличаются от тех, которых придерживаются нынешние социал-демократы. Ленинские
принципы стали основой позиции созданной
через некоторое время Российской Коммунистической партии большевиков.
