ФЕВРАЛЬ 17-го: ВЛАСТЬ, НЕ ПОНИМАЮЩАЯ ЖИЗНИ
В. ВАСИЛЕНКО
Нередко доводится встречать такое утверждение: свержение российской монархии в феврале 1917 года для большевиков было неожиданностью, никого из высшего руководства партии в Петрограде на свободе в этот момент не было, и, следовательно,Февральская революция – это не их заслуга. Действительно, большевики не осуществляли непосредственное руководство Февральской революцией, но роль их в свержении монархии очень велика.
Международный опрос в Интернете, проведенный в 2000 году, назвал Ленина «Человеком XX века» не зря. Вдумайтесь: в 1895 году под руководством 25-летнего Владимира Ульянова в Петербурге создан первый зачаток революционной марксистской партии в России – «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Ядро организации составляли 15-17 человек. А уже через десять лет партия сумела поднять на восстание против самодержавия сотни тысяч людей от Финляндии до Кавказа и от Польши до Читы.
В начале XX века среди российских социал-демократов было немало сторонников точки зрения, будто не нужно «навязывать» рабочему движению социалистические идеи, поскольку только те идеи способны организовать массы, которые возникают у самих масс в стихийном опыте борьбы. Ленин же показал, что стихийное рабочее движение без социалистического сознания «идет к подчинению его буржуазной идеологией». Сталин отстаивал мысль, что важнейшая задача социал-демократии как раз в том и состоит, чтобы внести социалистическое сознание в рабочее движение: «...если это сознание найдет распространение в пролетариате, пролетариат осознает свое положение и ускоренным шагом устремится к социалистической жизни».
1905 год наглядно продемонстрировал, что большевики сумели добиться многого в этом направлении. А в 1917-м то, что достаточно большое число людей были готовы бороться за торжество социалистической идеи, спасло Россию.
Февральская революция свергла царизм, но оставила у власти господствующие классы. Сформированное Временным комитетом Государственной думы Временное правительство выражало их интересы. Земля оставалась у помещиков, заводы и фабрики – у капиталистов, 8-часовый рабочий день так и не был введён. Петросовет и I Всероссийский съезд Советов, в которых доминировали эсеры и меньшевики, заняли соглашательскую позицию.
Буржуазная власть поначалу получила кредит доверия. Деникин вспоминал: «Весь старший командный состав, все офицерство, многие войсковые части, буржуазия и демократические элементы, не заражённые воинствующим социализмом, были на стороне правительства. Однако недееспособность правительства вскоре стала очевидной».
Тот же Деникин писал, что армия была развалена новой властью – «развалило армию военное законодательство последних четырех месяцев; развалили лица, по иронии судьбы, быть может честные и идейные, но совершенно не понимающие жизни». В стране углублялся продовольственный кризис. Валовая продукция промышленности сократилась, по сравнению с 1916 годом, на 36,5%. Начался распад державы... В этой ситуации большевики, бескомпромиссно противостоящие Временному правительству, отстаивающие идею необходимости перехода от революции буржуазной к революции социалистической, буквально день ото дня завоевывали себе все большее число сторонников.
Когда партия после падения царизма вышла из подполья, она насчитывала 40 тысяч человек. К апрельской Всероссийской конференции РСДРП(б) в ней было уже 80 тысяч членов, а к VI съезду партии, который открылся 26 июля – 240 тысяч. Большое значение имела ведущая роль большевиков в подавлении контрреволюционного выступления генерала Корнилова. И уже к началу осени большевики завоевали поддержку Петроградского и Московского Советов; большевизация Советов шла по всей стране. При всем этом говорить о Великой Октябрьской социалистической революции как о заговоре кучки злокозненных большевиков, разрушивших намечавшееся процветание России – полный абсурд. Когда пришло время трезвых оценок, спасительную для России роль Октября признали виднейшие противники большевизма.
Религиозный философ Николай Бердяев: «Только диктатура могла остановить процесс окончательного и полного разложения и торжества хаоса и анархии. Нужно было взбунтовавшимся массам дать лозунги, во имя которых эти массы согласились бы организоваться и дисциплинироваться, нужны были заражающие символы. В этот момент большевизм, давно подготовленный Лениным, оказался единственной силой, которая, с одной стороны, могла докончить разложение старого, и с другой стороны, организовать новое».
Генерал Деникин: «Власть падала из слабых рук Временного правительства, и во всей стране не оказалось, кроме большевиков, ни одной действенной организации, которая могла бы предъявить свои права на тяжелое наследие во всеоружии реальной силы».
Митрополит Вениамин, глава военного духовенства белых: «Лишь Советская власть могла навести порядок в стране и повести её дальше, и народ пошел за ней».
дата: 13.03.2007 Верхний уровень