Виктор ВАСИЛЕНКО
ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО – СВОБОДА

В посткоммунистической России свобода провозглашена высшей ценностью. Магия этого слова столь сильно действует на сознание немалого числа интеллигентов, что лишает их чувства реальности. Они поддерживают курс реформ, несмотря на его чудовищные последствия для державы и народа, поскольку «перестройка» и продолжившие её «радикальные реформы» принесли, по их убеждению, нашему обществу свободу.

Скажем, кинорежиссёр Марлен Хуциев. В советское время он зарекомендовал себя как подлинный художник, и в его честности не было оснований усомниться. Однако в приветствии зрителям правозащитного кинофестиваля «Сталкер», проводившегося в Белгороде в 2002 году, он, признавая, что «сегодня, когда криминал становится обыденным явлением, когда ракеты бомбят мирных жителей и пышным цветом расцвели жестокость, терроризм, национализм, под угрозой самое сокровенное – жизнь», тем не менее, уже в следующем абзаце призывает нас соединиться «общей точкой отсчёта – обретения свободы на качественно новом уровне». Хотя тут уместней было бы вспомнить слова любимого белгородским губернатором русского философа Николая Фёдорова: «Какую ценность может иметь свобода, если человек человеку – волк».

Но действительно ли уничтожение советской социалистической системы привело к утверждению свободы как ценности человеческого существования или это ещё один миф реформаторов?

Свобода в «демократическом» воплощении

Рассмотрение этого вопроса начнём со свободы политической, на которой делают акцент «демократы». Ещё в разгар «борьбы за свободу», в 1989 году, один из лидеров новоявленных антикоммунистов Г. Попов откровенно изложил «демократическое» понимание демократии: «Очевидно, чем опасен выход на выборы миллионов людей, недостаточно связанных новыми отношениями собственности или вообще не руководствующихся новыми экономическими интересами… Могут получить питательную среду идеи уравнительности, конфискации… Неограниченная демократия с правом избирателей на всё влиять (например, ввести налоги на собственность или «зажать» экономическое неравенство системой мощных социальных гарантий менее обеспеченным слоям) может аннулировать все преимущества новой экономики». Если выделить суть: право влиять на политические и экономические решения должны иметь только те, кто руководствуется новыми экономическими интересами – т. е. сторонники реставрации капитализма.

Именно к такой «ограниченной демократии» изначально стремились наши «борцы за свободу». Требуя политического плюрализма от «коммунистической» власти, сами они последовательно проявляли себя как сторонники железного тоталитаризма. В 1991 году деминтеллигенция устроила обструкцию 1-й программе телевидения – отнюдь не за то, что её руководство не пропускало на экран передачи в «демократическом» духе, их было предостаточно, а за то, что выпускало в эфир и передачи иного направления. В это же время недавно созданные и полностью контролируемые «демократами» Российское телевидение и Радио России не допускали ни минимального отклонения от генеральной линии антикоммунизма.

Положение не изменилось и после победы контрреволюции. Руководитель государственного Российского телевидения в середине 90-х годов Шабдурасулов прямо заявил, что рассматривает СМИ как средство борьбы с коммунистами. Вероятно, такой же позиции придерживаются и его преемники. Во всяком случае КПРФ, дважды побеждавшая на выборах в Госдуму, так и не получила возможности свободного выхода в эфир по государственным каналам радио и телевидения для изложения своей позиции по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики.

По данным далеко не левого издания «Коммерсантъ» в предвыборной кампании 2004 года в основных СМИ (5 телекомпаний, 3 радиостанции, 28 газет) «коэффициент упоминания» у Путина был 62,8%, а у его основного соперника Харитонова, выдвинутого КПРФ, - 6,16%. Причём, упоминание бывает разного рода. Аналитики подсчитали, что в период избирательной кампании в Госдуму в 2003 году КПРФ упоминалась на телевидении примерно в два раза меньше, нежели «Единая Россия», но вот упоминаний в положительном контексте у КПРФ было уже в 80(!) раз меньше. На партию шёл вал «чёрного пиара». В печати не раз появлялись сообщения о том, что кандидаты от КПРФ, участвующие в региональных выборах, порой не получали даже того минимума эфирного времени, который им полагался по закону. Так что не зря международная организация «Репортёры без границ», определяя «индекс свободы прессы», поставили путинскую Россию на 129-е место.

Моментом истины был октябрь 1993 года. Свержение «командой» Ельцина конституционного высшего органа государственной власти (ст. 104 Конституции гласила: «Высшим органом государственной власти Российской Федерации является Съезд народных депутатов Российской Федерации») и убийство многих десятков (а по неофициальным версиям многих сотен и даже многих тысяч) беззащитных людей вызвало протест и категорическое неприятие даже у немалого числа  тех, кто поначалу поддерживал реформаторов, и некоторых наиболее известных диссидентов советских времён – например, у Владимира Максимова. Но вот реакция той части интеллигенции, которая именует себя «демократической», была совершенно иной. 5 октября, на следующий день после расстрела Дома Советов, в «Известиях» было опубликовано письмо, авторы коего призывали «юную демократию» продемонстрировать силу и требовали от Ельцина закрытия всех оппозиционных режиму газет и запрета всех оппозиционных партий. Под сим «манифестом свободы» стоят подписи «цвета демократии»: А. Адамовича,      А. Ананьева, А. Афиногенова, В. Астафьева, Б. Ахмадулиной, Г. Бакланова, В. Быкова, Б. Васильева, А. Гельмана, Д. Гранина, А. Дементьева, М. Дудина, А. Иванова, Р. Казаковой, Ю. Карякина, Д. Лихачёва, Ю. Нагибина, А. Нуйкина,  Б. Окуджавы, Г. Поженяна, А. Приставкина, Л. Разгона, А. Рекемчука, Р. Рождественского, В. Селюнина, Ю. Черниченко и некоторых других.

Для нейтрализации тех, кто всё никак не проникнется «новыми экономическими интересами» власть использует все средства: от информационного оружия до административного нажима (вплоть до того, что перед коммунистами ставят ультиматум: уходи либо из партии, либо с работы) и мер репрессивного характера (в Белгороде, например, судили парня за то, что во время первомайской демонстрации он выкрикнул лозунг: «Россия – без Путина!»). Ну, а «для верности» в ход идёт и прямая фальсификация результатов голосования. В 2003 году некоторые прорежимные журналисты заявляли, что на президентских выборах-96 сама победа Ельцина была фальсифицирована – причём, опровержения со стороны Центризбиркома или представителей власти не последовало. А относительно мелкие фальсификации стали обыденным делом. Скажем, никакого скандала не вспыхнуло из-за того, что на выборах 2007 года в Госдуму  в одном из горных районов  «Единая Россия» получила 100% голосов от списочного состава избирателей.

Существенными этапами утверждения «ограниченной демократии» стали последовательное «ужимание» (под аккомпанемент разглагольствований Путина о том, что «отказывать собственному народу… в способности жить по демократическим законам – это значит не уважать себя») возможности оппозиции организовать референдум по ключевым вопросам развития страны; отмена порога явки избирателей на выборах; отмена общенародных выборов глав областей, краёв и республик РФ и переход к фактическому назначению их Президентом, а также возможность смещения губернаторов по причине президентской немилости («в связи с утратой доверия Президента», - дипломатично говорит Закон). Подобную «вертикаль» феодальной, по сути, власти «демократы» начали выстраивать уже и в регионах, где переходят от всенародных выборов к фактическому назначению уже не только глав местных администраций, но и членов местных Советов.

В «демократической» России уже появились официальные политзаключённые. В прессе приводилась оценка Прокуратурой акций НБП как «политических преступлений», а также сведения о том, что только в Москве в заключении находятся более сорока членов этой организации. Молодым людям, которые в знак протеста против социальной политики власти захватили кабинет министра Зурабова, суд дал по пять лет. А прокурор Циркун на виду у телекамеры «прокомментировал» это решение так: «Ненавижу вас, коммуняки проклятые. Поняли?! Всегда буду вас ногами топтать!»,  

Всё это убедительно подтверждает заявление небезызвестной В. Новодворской, которое она сделала ещё в 1994 году: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила своё и хватит врать про права человека… Капитализм даёт права с большим разбором».