Виктор ВАСИЛЕНКО
ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО - СВОБОДА

Коммунизм открывает людям возможность становиться богами

Какие же принципы существования человека будут наиболее благоприятствовать его духовной свободе? Ответ на этот вопрос искали ещё мыслители древних времён.

Будда считал необходимым пренебрежение материальными благами. Эту точку зрения разделяли философы Эллады. «Чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам, - был убеждён Сократ.- Есть только одно благо – знание… богатство приносит лишь дурное». «Всё, что усвоил я доброго, мысля и слушаясь Музы, стало моим, а иное богатство накапливать тщетно», - считал Кратет. Эпикур, чьё имя стало символом наслаждения жизнью, жил в материальном отношении чрезвычайно скромно – в полном соответствии с выдвинутым им принципом: «Всё, чего требует природа, легко достижимо… Самая простая снедь доставляет не меньше наслаждения, чем роскошный стол, если только не страдать от того, чего нет». Величайшим благом он считал «разумение». «Ничто не мнить своей собственностью» учил Пифагор.

Когда Деметрий захватил Мегары, он распорядился узнать, не нанесли ли его воины убытка Стильпону; а если нанесли – немедленно возместить. Философ ответил, что убытка он не понёс: знания и разум остались при нём, а остальное значения не имеет. Менедем сказал о Стильпоне: «Это истинно свободный человек».

Подобные идеи – приоритет духовных ценностей, необходимость отказа от собственности как условие обретения духовных богатств, пренебрежение погоней за материальными благами – лежат в основе учения Христа: «Не собирайте себе сокровищ на земле,.. но собирайте себе сокровища на небе; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше», «Всё, что имеешь, продай и раздай нищим (в христианском понимании – неимущим.- В.В.), и будешь иметь сокровища на небе», «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что вам пить»… Ещё один важнейший христианский принцип – приоритет общих интересов, забота о других людях. Даже духовное совершенствование человека Христос рассматривает не как самоцель – человек, совершенствуясь духовно, обязан помогать духовному развитию других: «И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечник, и светит всем в доме».

Подчеркну: приобщение к учению Христа уже первые христиане рассматривали именно как путь к  свободе. И это верно. Следование учению освобождает внутренний мир человека от оков плотских вожделений, а осуществление предложенных Христом принципов жизни освободило бы людей и от социального угнетения. Таким образом, были бы созданы условия, благоприятствующие духовному возвышению людей и человечества в целом.

Мысль о необходимости освобождения души человека от власти материальных вожделений и, прежде всего, от жажды обогащения – это краеугольный камень гуманистического понимания свободы. Его придерживались, к примеру, христианский проповедник Иоанн Златоуст, теолог Майстер Экхарт, христианский философ Эразм Роттердамский, лорд-канцлер Англии Томас Мор, один из самых просвещённых дворян Франции своего времени Габриэль де Мабли, литератор и философ Гёте…

Даже один из теоретиков капитализма английский экономист Д.С. Милль был убеждён, что характерная для капитализма погоня за деньгами препятствует духовной свободе человека; он писал, что для «свободы во всех сферах духовной культуры» необходимо «статичное состояние капитала».

Популярные авторы детективов Росс Макдональд и Агата Кристи не относятся к писателям-философам. Тем не менее, и они разделяли мысль о необходимости освобождения души от алчности. «Деньги и свобода несовместимы», - высказывал убеждение Макдональд. «Существование, в котором деньги не играют особой роли, даёт свободу», - солидарна с ним Кристи.

На аналогичных принципах основано и понимание свободы с позиции марксистского учения. «Царство свободы, - писал Маркс, - начнётся в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью». Разумеется, здесь речь идёт не об отказе от созидательного труда, а о превращении труда из средства зарабатывания денег в жизненную потребность человека, в средство раскрытия творческого потенциала личности. «Производительный труд вместо того, чтобы быть средством порабощения людей, стал бы средством их освобождения, предоставляя каждому развивать во всех направлениях и действительно проявлять все свои способности», - писал Энгельс.

Главное богатство нового общества Маркс видел не в высоком уровне материального потребления, а в свободном времени – «пространстве» для духовного развития личности. И суть знаменитой формулы «Каждому по потребностям» именно в этом – в освобождении человека от заботы «что есть и что пить и во что одеться» и предоставлении возможности направлять максимум сил и времени на развитие внутреннего мира и реализацию своего творческого потенциала на общее благо. От ошибки видеть в принципе  распределения главную цель коммунизма Маркс предостерегал в «Критике Готской программы».

Свобода духовного развития человека реально существовала в советском социалистическом обществе. Существовала при всех имевшихся в нём ограничениях. Не было политического плюрализма. С конца 30-х годов довлела  нормативность,  которая отрицательно сказывалась на свободе творчества, как в искусстве, так и в науке. Однако при всём том прав был академик Вернадский, который написал в своём дневнике уже после репрессий 30-х годов: «Сейчас исторически ясно, что, несмотря на многие грехи и ненужные – их разлагающие жестокости в среднем они (большевики) вывели Россию на новый путь».

Эрих Фромм, показав, что социально-экономическая система общества западного типа подавляет духовное начало, способствует формированию в сознании людей алчности, собственничества, эгоизма, отметил: «Другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления».

В Советском Союзе в 30-50-е годы как раз и были созданы «другие экономические условия». Одним из ключевых моментов сталинского проекта социализма стало то, что экономическая система была ориентирована не на прибыль, как капиталистическая, а на удовлетворение потребностей общества. Сталин назвал этот принцип «Основным законом социализма». И, это вкупе с целенаправленной воспитательной работой, действительно привело к формированию в сознании советских людей и общественном сознании в целом «прямо противоположных» (доминирующим в капиталистическом мире) стремлений. Алчность, собственничество, эгоизм стали восприниматься как уродливые пороки. На житейском уровне слова «жадина» (в детской среде), собственник сделались оскорбительными. В 30-50-е годы  служение стране как важнейший стимул труда, приоритет общественных интересов, пренебрежение погоней за материальными благами, готовность бескорыстно прийти на помощь другому утвердились как норма поведения. 

Существенно, что, выдвигая задачу повышения материальной обеспеченности народа, Сталин  стремился решить её таким способом, чтобы не пробуждать в людях алчности – повышая не столько заработки, сколько доступность материальных благ. Он писал, что рост материального благосостояния людей должен осуществляться «особенно путём дальнейшего снижения цен на предметы массового потребления».

Замечу, что такой путь не только повышал материальный уровень жизни народа, но и создавал исключительно надёжную систему социальной защиты человека. В условиях, когда были бесплатные здравоохранение и образование, почти бесплатные жильё, электроэнергия и отопление, очень низкие цены на основные продукты питания и товары первой необходимости, подавляющее большинство людей могло в действительности «не заботиться что есть и что пить и во что одеться».

Высокая материальная защищённость человека в советском социалистическом обществе была фундаментом его духовной свободы. И этой свободой широко пользовались – особенно, в 70-е –  80-е годы «внутренние эмигранты» - те интеллигенты, которые не желали жить одной жизнью с советским обществом. Они устраивались на низкооплачиваемую, но дающую много свободного времени работу, и того, что получали, им было достаточно, чтобы жить в своём духовном мире: кто-то изучал «непереводных» философов, кто-то – мистические учения, кто-то сам сочинял. В те годы я мог позволить себе без какого-либо ограничения в удовлетворении разумных матпотребностей быть независимым журналистом и жить на одни гонорары – и при этом средств хватало на четыре-пять поездок по стране ежегодно. Замечу, что когда я попробовал сохранить свой статус в «демократической» России, то даже без поездок в соседний  Харьков и при самом аскетичном существовании моего месячного заработка не хватало даже на неделю. 

Среди целей, определённых Сталиным, была и такая: необходимо превратить труд «из средства только лишь поддержания жизни» в первую жизненную потребность» И в этом направлении тоже удалось добиться многого. Писатель Всеволод Кочетов в книге воспоминаний «Улицы и траншеи» замечает, что «труд в нашей стране она (партия) сумела превратить в дело чести, доблести и геройства».

Это было подлинное освобождение труда, и такой труд – даже физический стал сферой раскрытия творческого потенциала людей. «Люди почему-то думали, что есть труд высокий и труд низкий, - говорил писатель Илья Эренбург, обращаясь к рабочим-новаторам. - Они думали, что вдохновение способно водить кистью, а не киркой. Пала глухая стена между художником и ткачихой, и в духоте шахт люди добывают не только тонны угля, но и высочайшее вдохновение мастера».

В работе по развитию внутреннего мира людей, о которой упоминалось выше, особо важную роль играло приобщение народа к духовным богатствам подлинно художественной культуры. И оно начало осуществляться буквально с первых недель после победы Октябрьской революции – ещё тогда, когда гражданская война была в разгаре.

Представитель президента США Уильям Буллит писал в отчёте о Советской России 1919 года, что рабочие посещают театры и картинные галереи, что ведётся большая работа по их эстетическому просвещению. Английский писатель Герберт Уэллс, посетивший нашу страну в 1920 году, был потрясён тем, что «в этой непостижимой России, воюющей, холодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке… В умирающей от голода России сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу».  

Спектакли ставились не только на театральной сцене. Академик А.Д. Александров вспоминал, что пьесы классиков мировой литературы, включая античную, часто разыгрывались прямо на площадях. Самодеятельные театральные коллективы действовали в воюющей Красной Армии. В порядке вещей стали массовые – для многотысячной аудитории – концерты классической музыки… В 1918 году сотрудница детского отдела театрально-музыкальной секции Наркомпроса Наталья Сац выдвинула идею создать детский музыкальный театр. И хотя ей тогда было всего 15 лет, руководство отнеслось к этой идее очень серьёзно. И в охваченной гражданской войной Советской России был создан первый в мире детский музыкальный театр, руководить которым поручили самой Наталье Сац.

Государственной задачей стала ликвидация неграмотности. Французский специалист Даниэль Мартин назвал 26 декабря 1919 года, когда Ленин подписал декрет, согласно которому все советские граждане от 8 до 50-и лет должны были научиться читать и писать, «исторической датой» - потому что впервые в мировой истории государство предприняло меры, ведущие к достижению всеобщей грамотности. Задача была очень трудной: ведь согласно последней царской переписи  в стране среди людей 9-49 лет было только 26,3% грамотных. Тем не менее, уже к 1926 году процент грамотных достиг 56,6%; в 1939 – 89,1%.

После всех завихрений и перегибов, вероятно, неизбежных при революции, на очень высокий уровень поднялось советское образование. Уже в 90-е годы профессор американского университета им. Мейсона Валерий Сойфер отметил, что такое общее развитие, какое давали обычные советские школы, в США могли получить только ученики частных кол и школ богатых предместий.

Очень важное значение  имело то, что преподавание  строилось  не на снабжении учеников каким-то объёмом знаний, а на развитии мышления учеников. Скажем, в математике школьники не затверживали «готовые» формулы, а учились их выводить и доказывать. Таким образом, школа давала не только образование, но и прививала логическое мышление. Кстати, уже этого достаточно, чтобы развеять миф демпропаганды, будто советская система готовила «людей-винтиков». Умение логически мыслить, научный взгляд на мир – это качество не «винтика», а личности; и это необходимое условие обретения духовной свободы.

Для того, чтобы сделать высшее образование широкодоступным для рабоче-крестьянской молодёжи, были созданы (первые в 1919 году!) рабочие факультеты, рабфаки, о которых выдающийся педагог А.С. Макаренко писал: «Это было знамя освобождения рабочей молодёжи от темноты и невежества… Это было яркое утверждение человеческих прав на знание».  

Наиважнейшей задачей 20-30-х годов было решение экономических задач. Как отметил Сталин, категорически необходимо было преодолеть за 10 лет столетнее отставание нашей страны от ведущих капиталистических государств. Это был вопрос жизни и смерти для социалистической державы. Тем не менее, культурное развитие народа стало одним из основных направлений строительства нового общества.

«Новомышленцы» любят рассуждать о советской цензуре. Да, идеологический отбор «духовной пищи» существовал (в последние два десятилетия мы убедились, насколько это было мудро). Но бесспорно и то, что людей приобщали к творчеству художников вне зависимости от их классового происхождения.

В сталинские времена  издавались сочинения не только мастеров социалистического реализма, но и Пушкина, Лермонтова, Льва Толстого, Тургенева, Достоевского, Диккенса, Шеридана, Гюго, Бальзака, Гёте и многих других классиков русской и мировой литературы. Причём, выпускались не только солидные тома их произведений, но и –  огромными тиражами –  серии небольших книжек, которые стоили чисто символическую цену и были доступны абсолютно всем. Скажем, 60-страничный сборник новелл Киплинга( 1946 г.) стоил 25 копеек – много меньше, чем стакан семечек. Были – тоже чрезвычайно дешёвые – массовые серии детских книжек, знакомившие юных читателей с творчеством Л. Толстого, А. Толстого, Бажова, Гюго и т. п.

Лучшие театры в лучшем составе давали спектакли по всей стране. В 1930 году был создан Центральный дом работников искусств, одной из важнейших задач которого было приобщение людей к культуре. Народная артистка СССР балерина Ольга Лепешинская вспоминала много лет спустя: «Наши концертные бригады объехали всю страну. Наши лектории и университеты культуры славились от Камчатки до Чёрного моря. Даже на дрейфующей станции «Северный полюс» выступали наши артисты».

С другой стороны, с укреплением материального положения страны люди из провинции получили возможность ездить в культурные центры. Стоили такие путёвки недорого (скажем, в 70-е годы поездка из Белгорода в Минск с дорогой, размещением и «культурным обслуживанием» - 50 рублей), к тому же немалую часть путёвки, как правило, оплачивал профсоюз. Подобные экскурсии были доступны подавляющему большинству людей. В 70-80-е годы в порядке вещей стало, что рядовые люди из провинции ездили в столичные города на выставки, кинофестивали, а то и просто на концерты или спектакли.

Мощнейшим средством распространения художественной культуры с самого начала функционирования как средства массовой коммуникации сделалось радио. Уже в 1923 году был проведен первый радиоконцерт. Вскоре концерты классической и народной музыки, литературные чтения включались в программу радио уже ежедневно. А когда технические средства стали более совершенными, начались регулярные трансляции на всю страну спектаклей ведущих театральных коллективов. В том же направлении позже работало и советское телевидение. Демжурналистка Ирина Петровская, говоря о телевидении «застойных» времён, сделав дежурное замечание насчёт «идеологических инъекций» (кто бы говорил!), всё же признаёт, что оно «доносило до зрителей и создавало замечательные образцы культуры».

Знаменитый диссидент философ Александр Зиновьев, высланный из СССР в 70-е годы за критическое отношение к негативным сторонам советской действительности, в эмиграции сказал, что в советском обществе для людей его поколения «открыта была вся мировая культура, возможность получения образования… несмотря на все недостатки коммунистического строя, коммунизм открывал возможность для значительной части людей становиться богами».

Александр Александрович знает, о чём говорит: сам он вырос в Чухломе, в многодетной семье рабочего-маляра. Тем не менее, получил такое образование, что смог поступить в московский вуз. После окончания университета он, хотя имел репутацию антисталиниста, был принят в аспирантуру да ещё по специальности «философия». «Сталинисты меня в аспирантуру приняли. Почему? Был пиетет к способностям».

Пиетет к способностям выражался и в том, что Советская власть стремилась создать условия, способствующие выявлению дарований людей и их развитию. По всей стране действовала и постоянно расширялась сеть детских технических кружков, станций юных натуралистов, музыкальных и художественных школ… И эффективность такой системы была весьма высокой. К примеру, детский радиокружок дал старт в науку будущему председателю Государственной комиссии по космическим полётам К.А. Керимову; в изокружке Дворца пионеров приобрели первые навыки творчества дети токаря братья Сергей и Алексей Ткачёвы, ставшие впоследствии известными художниками; через детскую студию лежал путь в искусство сына рабочего Михаила Аникушина, ставшего выдающимся скульптором…

   И все эти кружки и школы были действительно общедоступными. Андрей Тарковский рос в очень трудные в материальном отношении первые послевоенные годы. Сам он вспоминал о жизни семьи в то время: «Бедность не то слово – нищета». Но при этом он имел возможность закончить музыкальную школу и школу живописи и ваяния. Отец Валерия Гаврилина погиб на фронте. В 1950 году была репрессирована мать, и 11-летний Валерий попал в сельский детский дом. В 1951 году одарённый подросток был принят в музыкальную школу. Вскоре её посетил для прослушивания воспитанников доцент Ленинградской консерватории И.М. Белоземцев. Результатом прослушивания стало направление Гаврилина в специальную школу-десятилетку для музыкально одарённых детей при Ленинградской консерватории.

Леонид Коган, в раннем возрасте оставшийся без отца, стал выдающимся скрипачом. Беспризорник гражданской войны Леонид Пантелеев сделался хорошим писателем. Лев Понтрягин, мальчик из бедной семьи, в 13 лет потерявший зрение, стал математиком с мировым именем. Воспитанник ремесленного училища Владимир Жаворонков – ведущим конструктором аэрокосмического КБ. Число подобных примеров можно намного увеличить. И уж вовсе неисчислимы ребята из бедных семей или оставшиеся без родителей, которые сделались просто хорошими врачами, инженерами, учителями.

Таким образом, именно в советском социалистическом обществе была достигнута такая свобода духовного развития человека, какой, пожалуй, не было ни в одной другой стране со времён древней Эллады.