СОЛДАТ КОРОТКОЙ ВОЙНЫ

– Что я могу сказать о себе, – начал наш разговор Фёдор Федотьевич Коструб, – воевал я мало, меньше месяца. Война с японцами началась 8 августа, закончилась 2 сентября. Больших наград не имею – только медаль «За победу над Японией» осталась мне на память о войне.

– Но ведь японцы дрались отчаянно, и наших полегло в той войне немало, – сказал я.

– Насколько я знаю, потери с нашей стороны были более 36-и тысяч человек. Это в примерно в 19 раз меньше японских потерь. Мне самому довелось воевать в пехоте, а в ней всегда самые большие потери…

Фёдор Федотьевич замолчал, призадумался. Наверное, на этом и кончился бы наш разговор, но желание побольше узнать об этом человеке заставило меня возобновить беседу.

Живёт старый солдат в селе Копанки, и на весь Ржевский сельсовет он – последний солдат действующей Красной Армии военных лет.

На войну его призвали в 43-м. Думал, что сразу пошлют в бой против фашистов. Но получилось по-другому: привезли его и немало других новобранцев в далёкий от фронта Хабаровск. Здесь они прошли курс молодого бойца.

– Чувствовал как-то не по себе, – вспоминает Фёдор Федотьевич. – На Западе кровопролитные бои, а нас здесь кормят и учат. Только по радио узнавали об успешном наступлении наших войск, об освобождении всё новых городов и областей. Бойцы заваливали командиров рапортами с просьбой отправить на фронт. Но командиры были непреклонны: вы нужны здесь, Сталин знает, что делает. Да, в общем, мы и сами, конечно, понимали, что восточную границу надо крепко охранять. Ведь японцы развернули широкомасштабное наступление в Китае, захватили территорию с населением в 600 миллионов человек. Сплошная линия фронта шла от Маньчжурии до Индии. И только сильные наши войска на Востоке были гарантией того, что японцы не перейдут границу СССР.

Ну, а после взятия Берлина мы поняли, что теперь театр военных действий переносится к нам. На Восток было переброшено несколько крупных соединений. Перед советскими войсками была поставлена задача освободить от японцев Маньчжурию.

Японское командование придавало Маньчжурии очень большое значение. Её территория укреплялась с 1933 года. Здесь была размещена самая сильная в Японии прекрасно оснащённая техникой миллионная Квантунская армия. Но Красная Армия была уже настолько сильна, что славящиеся своей стойкостью японцы не смогли ей долго противостоять. Фронт был быстро прорван, а десантные операции позволили окружить основные силы Квантунской армии.

– В этих боях тоже было немало героического, – говорит Фёдор Федотьевич. – Помню такой случай. Ведём мы бой в городе. Вдруг на улицу выскочили два пацанёнка. Наверное, они хотели перебежать на другую сторону. Тут же у самых их ног легла автоматная очередь. Наши кричат: «Куда вы! Назад!». Но они-то русского не понимают. Остановились растерянные. Японцы продолжали по ним стрелять. Один из бойцов не выдержал, бросился к детям. Подхватил, пробежал несколько шагов – и сам был тяжело ранен. Но дети, благодаря ему, были спасены… Вот и сравни это с тем, что сделали американцы, сбросившие в атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Сколько тогда погибло мирных людей. А ведь участь Японии уже была предрешена. Не японцев, а нас они хотели этими бомбами устрашить.

После окончания войны Фёдор Коструб ещё пять лет прослужил в армии. Домой вернулся только в 50-м году в звании сержанта.

– Отдохнуть не пришлось, – говорит собеседник, – работы было невпроворот, и я сразу сел на трактор. Пахал, сеял, убирал. Жизнь постепенно налаживалась. В том числе и личная: через два года женился.

Жена Фёдора Федотьевича Мария Сергеевна всю жизнь была верной подругой. У них родилось пять ребятишек. Нынче у них самих дети и внуки, и дедушка с бабушкой всегда рады, когда к ним наведываются внуки и правнуки.

Казалось бы, о такой старости может мечтать каждый человек. Но не радует Фёдора Федотьевича нынешняя жизнь села.

– Это ж надо, – с недоумением произносит он, – в селе более двадцати хат пустуют! Хозяева разъехались кто куда из-за того что нет работы да и зарплата мизерная. А ведь в советские времена у нас был крепкий колхоз имени Чапаева. Был медпукнт, ясли, в клубе по вечерам музыка гремела… Люди радовались жизни. А теперь? Всё унесли «реформы», и не радость теперь жизнь, а тоска.

Фёдор Федотьевич вздохнул и, подняв палку, с которой уже не расстаётся, погрозил вставшим перед его мысленным взором обидчикам.