И КУДА КРЕСТЬЯНИНУ ПОДАТЬСЯ?
Каждый раз, когда я вижу брошенные подворья в моём селе, в душу вселяется могильная тоска. Многих людей, живших в них, я хорошо знал. Не так уж давно в этих подворьях кипела жизнь, слышались детские голоса, была радость. А ныне – окна с выбитыми стёклами, заросшие бурьяном дворы…
Наше село, Верхняя Серебрянка, никогда не было особенно богатым, но прежде мы жили нормально. Около двухсот человек работали в колхозе. На подворьях держали пару сотен коров. Строились дома. Село было газифицировано, было проведено централизованное водоснабжение, дороги заасфальтированы.
«Реформы» разрушили нормальную жизнь села. Государственная Дума провозгласила частную собственность на земли сельскохозяйственного назначения, и это послужило началом развала коллективной собственности, безработице на селе и, как следствие, деградации русского села. Власть обещала провести референдум по этому вопросу, но, вероятно, сомневалась в получении нужного ей результата (а, может, наоборот, не сомневалась, что народ не поддержит эту затею), и референдум по вопросу собственности на землю пополнил длинный список невыполненных властью обещаний.
По тому, как развивались события в дальнейшем, сейчас можно утверждать, что стратегической целью «архитекторов новой России» было создание в стране крупных частных землевладельцев и использование ими наемного труда. Ликвидация коллективной собственности, создание безработицы в селе, - это шаги к достижению цели.
Судя по действиям районной власти, было негласное указание свыше в кратчайшие сроки ликвидировать основу коллективизма - общественную собственность. Напуганных паническими криками чиновников «Вы пропадете!», «Вы погибнете!» крестьян передавали в руки проходимцев – инвесторов, которые получали очень широкие права без установления какой-либо юридической ответственности за результаты их деятельности, за судьбу вверенной им собственности и людей. В результате сплошь и рядом инвесторы действовали как заурядные грабители. Обещания закупки высокопродуктивного стада, современной техники и т. п. оказывались «дымовой завесой», под которой общественная собственность была безнаказанно развалена и распродана. До сих пор чуть ли не в каждом селе стоят остовы зданий животноводческих ферм, мастерских, заброшенные сады, заросшие кустарниками сенокосы, а то и поля.
Каждый здравомыслящий селянин понимал, что делить огромные поля на клочки земли — это, с точки зрения эффективно землепользования, преступление. Но, очевидно, что это был ещё один шаг к достижению той же цели: созданию крупных земельных собственников. Крестьянин за свою землю получает, в лучшем случае, мизерные дивиденды. И путём увеличения налоговых ставок, в том числе и на наследство, владельцев этой собственности будут вынуждать от нее избавляться по бросовым ценам. Скупать земли будут те, у кого есть власть и деньги. Уже сейчас формируются будущие помещики. Этому способствуют и законы, принимаемые Белгородской областной Думой.
Такое положение никак не устраивает тех, кто обрабатывает землю. Но кто их спрашивает?! Я дважды с разницей в три года писал о бедственном положении села губернатору нашей области, славящемуся на всю Россию своей заботой о развитии сельского производства. Из ответов руководящих работников агропромышленного комплекса складывалось впечатление, что мы с ними живём в разной системе координат. Проблемы, которые волнуют селян, и о которых я писал, остались ими не замеченными, зато меня просветили об успехах, достигнутых в аграрной сфере, и о том, какая замечательная программа «Семейные фермы Белогорья». Не хочется верить слухам, что нынешним руководителям частная собственность их родственников мешает честно служить народу и стране, но…
В самые трудные годы русским крестьянам помогали выживать личные подсобные хозяйства. В экономических условиях, созданных нынешней властью, материальная поддержка от ЛПХ сведена к нулю. Нельзя сказать, что в нашей области ничего не предпринималось для исправления положения, однако последовательности в осуществлении такого курса нет и в помине. Например, в 2007-м году руководство области спохватилось, и подняло закупочную цену на молоко до 12 рублей 50 копеек. Это очень быстро сказалось. Поголовье дойных коров на подворьях увеличилось вдвое. Две-три коровы в личном хозяйстве стали обычным делом. Но надежды на достойную оплату крестьянского труда продержались недолго. Всё вернулось на круги своя. И в 2012 году молоко закупают у населения по 8 рублей за литр. И снова корова на подворье сделалась редкостью. Стыдно сказать, но сейчас селяне закупают молочные продукты в магазинах.
А ограничение выращивания свиней в личных подсобных хозяйствах! Оно практически исключает возможность разведения их на продажу. Конечно, африканская чума – страшное дело, но крестьяне подозревают, что эту угрозу просто использовали для устранения на рынке конкурентов агрохолдингам. Крестьянам обещают выделять кредиты на перепрофилирование. Но кредиты ведь надо возвращать. Так что пользы от такой «помощи»…
Вообще, вместо оказания реальной помощи крестьянам, чиновники предпочитают предлагать им «идеи». То заняться выращиванием грибов, то заняться овцеводством, пчелдоводством и т. п. Но ведь для этого необходимо одновременно создавать и систему сбыта продукции. А этого не делается.
Какой смысл крестьянину держать дойных коров, когда он за литр сданного молока получает 8 рублей (при том, что в магазинах она перевалила за 30); какой смысл заниматься овцеводством, когда никому не нужны шерсть, овечьи шкуры; какой смысл заниматься товарным производством качественного натурального меда, когда за него предлагают от 50 до 80 рублей? Ликвидировав заготовительные учреждения, власть создала условия, при которых производимая селянами сельхозпродукция стала невостребована.
Некоторые работы, выполняемые на селе по указанию свыше, вызывают у здравомыслящего человека недоумение и наводят на мысль: кому это выгодно?
Кому выгодно, например, вместо реальной помощи селянам в виде субсидий и т.п., тратить народные деньги, засаживая склоны, на которых сотни лет пасли скот, саженцами деревьев. Кто составляет эти планы, не посоветовавшись с сельским жителем: согласен он общую долевую собственность отдать на исполнение этих планов или нет?
Вообще, расходование народных (бюджетных) денег снова и снова вызывает недоумённый вопрос: неужели на селе нет более важных целей для направления средств. Вот ещё два примера из многих.
Районная администрация изыскала средства на памятник П. Столыпину, противоречивой (мягко говоря) исторической личности, но не находит средств, скажем, на приведение в порядок общественных туалетов, которые, кстати, есть и неподалеку от памятника. Эти туалеты доведены до такого состояния, что их посещение требует мобилизации душевных сил и немалой ловкости.
Недавно в срочном порядке заасфальтировали большую площадь возле сельского дома культуры (говорят, для стоянки машин участников совещания, проводимого главой аграрного ведомства области В.Родионовым). А вот для строительства и оборудования спортивной площадки для школьников и молодежи средств нет.
И куда пришло село в результате осуществления властью такого курса?
В нашей Верхней Серебрянке за последние полтора года родилось 5 (пять) малышей – умерли 21 человек. Немалая часть нынешних жителей села – старики преклонного возраста.
Раньше в колхозе трудилось до 200 человек, сейчас от силы - 60. В недалеком прошлом в подворьях села было 200 коров, сейчас около 90 и как следствие - на бывших сенокосах ныне царство бурьянов, чего не было даже в годы войны. За последние 20 лет построен под кредит один дом, а брошены десятки.
Чтобы пройти жителям села мало-мальски глубокое медицинское обследование, надо ехать в Валуйки, Россошь, Белгород, что далеко не всем под силу и по карману. В магазинах из-за отдаленности все товары дороже, чем в районном центре. На эти трудности сельского бытия накладывается атмосфера несправедливости, которую в упор не замечают как районные, так и областные чиновники.
Всё это вместе взятое выталкивает людей из села.
Есть ещё одна очень серьёзная проблема, которую в натуральных показателях не измеришь: с изменением социально-экономической обстановки изменился нравственный и моральный облик сельского жителя. Девальвировалось исконно присущее русскому крестьянину христианское понятие «СОВЕСТЬ». Да и как могло быть иначе, если все видят, что жулики и негодяи преуспевают, а честный человек в атмосфере беззакония оказался ущемленным.
При этом средства пропаганды ещё и формируют в обществе отталкивающий образ русского крестьянина. Фактически в каждой телепередаче А. Малахова «Пусть говорят», где обсуждаются громкие события, случившиеся на селе, обязательно «героями» выбираются пьяницы, деградировавшие люди. И хоть бы в одной передаче прозвучала мысль, что причина деградации части сельского населения – созданные властью условия жизни.
В перспективе такого курса власти уже вполне реально вырисовывается конец русского села. А ведь с концом русского села Россия потеряет самых надежных защитников Отечества. Исторически основу нашей армии – царской, Красной, Советской – составляли крестьяне. Они мужественно защищали свое Отечество от Наполеона, от интервентов, от Гитлера. В мое родное село не вернулись с фронтов Великой Отечественной 280 мужчин. Что ждёт Россию, если она лишится такого защитника?
Николай САДОВНИКОВ,
Верхняя Серебрянка, Ровеньский р-н Белгородской области
