СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ СОВРЕМЕННИКИ

Философ Л.П. Карсавин, высланный большевиками из России: «По существу своему политика большевиков была если не лучшим, то, во всяком случае, достаточным и, при данных условиях, может быть единственно приемлемым средством для сохранения русской государственности и культуры».

Профессор Эмиль Диллон, много лет проживший в России, в 1918 году поначалу не принял большевиков: «В большевистском движении нет и следа конструктивизма». Но когда он приехал в СССР в 1928 году, увиденное перевернуло его отношение к новой власти: «Повсюду люди думали, работали, делали научные открытия и промышленные внедрения… Ничего подобного этому не было раньше; ничто не приближалось к тому, что было теперь. Революционный рывок преодолевает колоссальные препятствия и объединяет совершенно разных людей в один большой народ; в самом деле, нет другой такой нации, кроме этих сильных людей, сцеплённых, как цементом, квазирелигиозным энтузиазмом».

П.Н. Милюков, бывший лидер партии кадетов: «Русский народ не только принял советский режим как факт, он примирился с недостатками и оценил его преимущества. Советский человек гордится своей принадлежностью к режиму».

Михаил Антонов, религиозный писатель: «Русский человек с неизвестной ему прежде силой почувствовал, что ему всё по плечу, что для него нет непреодолимых преград»

Лазарь Карелин, писатель (детство провёл в ссылке с отцом): «Мы были народом замечательного умения жить бедно, но пребывать в богатстве. На всех было поделено это богатство, на всех. Сознание, что ты живёшь в громадной стране, и она вся твоя: везде ты у себя дома. Сознание того, что твоя страна сильна, всё сильнее становится… И главное – в самоущущении, что ты участник строительства нового мира».

Митрополит Вениамин, бывший глава белого духовенства на Юге России написал в 45-м году: «Советская Россия чрезвычайно сильная – самая сильная страна в мире. Потому что к власти пришёл сам народ через большевистскую партию».