РЫЦАРЬ РЕВОЛЮЦИИ
Недавно просматривал энциклопедический словарь под редакцией С. Новикова и был несказанно удивлен, обнаружив, что одному из выдающихся советских руководителей Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому в нём отведено четыре с половиной строчки – в два раза меньше, чем ежам! Привожу эту информацию дословно: «Дзержинский Феликс Эдмундович (1877-1926), с 1917 года председатель ВЧК (с 1922 ГПУ, ОГПУ), нарком внутренних дел в 1919-23гг, один из организаторов «красного террора». Все! Вот так в «демократической» России сохраняют память о человеке, внесшего огромный личный вклад в то, чтобы в кратчайшие годы вывести Россию из «тьмы», в которой её увидел Герберт Уэллс.
Назначенный в 1921 году наркомом путей сообщений, Дзержинский сумел организовать восстановление в невероятно короткие сроки почти полностью разрушенного железнодорожного хозяйства. Назначенный в том же году председателем комиссии по улучшению жизни детей, сумел добиться, чтобы беспризорность как масштабное явление была в считанные годы ликвидирована. В 1924 году Дзержинский был назначен председателем Высшего Совета народного хозяйства – и в 1926 году Советский Союз уже вышел на уровень 1913 года по промышленному развитию. Интересно, С. Новиков этого сам не знает или не хочет, чтобы об этом узнали другие?
Революционную деятельность потомственный дворянин Дзержинский начал в 17 лет. В 20 лет его арестовали. Два года длилось дознание. Но ни на один вопрос жандармов Ф. Дзержинский не ответил. Начальник Ковенского жандармского управления написал прокурору: «Как по своим взглядам, так и по своему поведению и характеру, Ф.Э. Дзержинский – личность в будущем сильно опасная». В Ковенской тюрьме Ф. Дзержинский встретил очередной новый год. Здесь он написал в своем дневнике: «Сегодня последний день 1908 года. Пятый раз я встречаю в тюрьме новый год (1898, 1901,1902,1907)… В тюрьме я созрел в муках тоски по миру и по жизни… И несмотря на это, в душе никогда не зарождалось сомнение в правоте нашего дела. Здесь, в тюрьме, часто бывает тяжело, по временам даже страшно… и тем не менее, если бы мне предстояло начать жизнь снова, я начал бы ее так же. Это для меня жизненная необходимость…»
В Октябрьской революции Дзержинский принимал участие как член Военно-революционного комитета. В декабре 1917-го ему было поручено организовать орган борьбы с контрреволюцией – ВЧК, председателем которой его и назначили.
Была ли необходимость в таком органе по защите революции? Наивный вопрос. Только в 1918-1919гг. было подавлено 340 антисоветских мятежей и ликвидировано 447 различных контрреволюционных организаций и групп. На территории Советской России жертвами контрреволюционных мятежей и организаций стали десятки тысяч людей.
Не были ли действия Дзержинского на посту председателя ВЧК чрезмерно жестокими? Нет, всё свидетельствует, что «рыцарем революции» его назвали не зря. Взять упомянутый «Красный террор». Он был объявлен по требованию рабочих решением пленума ЦК РКП(б) 5 сентября 1918 года в ответ на покушение на В.И. Ленина (30 августа) и продолжался до февраля 1919-го. По современным данным («Курс отечественной истории IX – XX веков» под редакцией проф. Л.И. Ольштынского, ИТРК, М., 2002) его жертвами стали 5500 человек, из которых 800 были уголовниками. За год правления Колчака только в Екатеринубргском округе жертвами белого террора стали около 25 тысяч человек. Сопоставьте сами. Кстати, когда после взрыва в Леонтьевском переулке, когда погиб почти весь Московский комитет партии, вновь прошли демонстрации рабочих с требованием возобновления «красного террора», именно Дзержинский на пленуме ЦК категорически выступил против.
Грозный председатель ВЧК писал своей сестре: «… я остался таким же, каким и был, хотя для многих нет имени страшнее моего. И сегодня помимо идей, помимо стремления к справедливости, ничего не определяет моих действий». Феликс Эдмундович не мог допустить осуждение невиновного. Эту черту его характера хорошо передает в своих воспоминаниях А. М. Горький. Однажды писатель попросил В. И. Ленина освободить из-под стражи одного генерала, ученого-химика, который, по мнению Горького, был не виноват. Ленин внимательно выслушал и сказал: «Так, по-вашему, он не знал, что его сыновья спрятали оружие в его лаборатории? Надо чтобы в этом разобрался Дзержинский, у него тонкое чутье на правду». Через несколько дней Ленин позвонил Горькому и сообщил, что генерал освобожден. Дзержинский сам был честен и верил честному слову. Так, на похороны П.А. Кропоткина, теоретика анархизма, в 1921 году Ф.Э. Дзержинский выпустил из тюрем анархистов под честное слово, что они вернутся, и они вернулись все. Как тут не вспомнить, что в «демократической» России власти отказались отпустить под честное слово арестованного нацбола проститься с умирающим отцом.
На торжественном собрании, посвященном пятилетию ВЧК, Ф.Э. Дзержинский сказал: «Кто из вас очерствел, чье сердце уже не может чутко и внимательно относится к терпящим заключение, те уходите из этого учреждения. Тут больше, чем где бы то ни было, надо иметь доброе и чуткое к страданиям других сердце…». Он неоднократно говорил, что чекистом может быть лишь человек с холодной головой, с горячим сердцем и чистыми руками.
О Дзержинском как о государственном деятеле можно говорить очень много. Здесь отмечу только одну сторону. Феликс Эдмундович ясно видел опасность, исходящую от бюрократизации аппарата чиновников, видел, что такой аппарат начинает служить не обществу, а себе самому. В марте 1923 года он написал: «…чтобы… государство не обанкротилось, необходимо разрешить проблему госаппаратов… Каково настоящие положение. Неудержимое раздутие штатов, чудовищная бюрократизация всякого дела – горы бумаг и сотни тысяч писак; захваты больших зданий и помещений; автомобильная эпидемия; миллионы излишеств. Это легальное кормление и пожирание госимущества этой саранчой. В придачу к этому неслыханное, бесстыдное взяточничество, хищения, вопиющая бесхозяйственность, характеризующая наш, так называемый «хозрасчет», преступления, перекачивающие госимущество в частные руки». Как это похоже на наше время.
Дзержинский стремился противостоять всему этому, но ситуация в руководстве страны в 1923-1926-е годы была сложной. Ленин уже со второй половины 23-го года не мог участвовать в управлении государством. Сталин и его сторонники ещё не набрали достаточную силу. И на первые роли вышли такие деятели, как Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Рыков. Дзержинский считал их методы управления, их отношение к людям вредным для дела социалистического строительства и активно выступал против подобных них. 1 июня 1926 года он обращается к Пятакову, занимающего в то время пост заместителя председателя ВСНХ: «… Я вынес твердое убеждение в банкротстве нашей системы управления, базирующейся на всеобщем недоверии…, эту систему надо отбросить, она обречена». За 18 дней до своей кончины Дзержинский прямо написал Председателю Совнаркома А. Рыкову: «Политику этого правительства не разделяю».
Выступая 20 июля 1926 года на Пленуме ЦК, Ф.Э. Дзержинский еще раз попытался достучаться до совести «верхов» и показать, что создаваемое ими положение ведет к гибели республики. Но все тщетно, его не желали слушать. Через несколько часов после этого Пленума у Феликса Эдмундовича случился сильнейший сердечный приступ, потом следующий и сердце «железного Феликса» не выдержало, ему было всего 49 лет. Властная бюрократия, с которой вскоре начнет бороться Сталин, убила его.
Ныне властная бюрократия торжествует победу.
В. ГРИНЕР
Прохоровский район.
