Как дожить в своём доме пожилому человеку?

К нам в редакцию пришло письмо. Его автор – жительница города Валуйки, человек преклонного возраста, повидавшая на своём пути и войну, и голод, и холод, и радости семейной жизни, и горести потерь, и многое другое. Однако то, что испытывает она сейчас, иначе как тяжёлым нравственным испытанием не назовёшь. Муки человека, преданного собственным ребёнком, родной дочерью, трудно понять всем тем, кто не сталкивался с подобной несправедливостью сам. Впрочем, читайте, уважаемые читатели, присланный к нам материал, и делайте свои выводы. По этическим соображениям мы изменили фамилии участников этой неприглядной истории, но, надеемся, что это нисколько не снижает значимость поставленной в нём проблемы.

«Я, Поликарпова Евдокия Федоровна, мне 86 лет, ветеран войны и труда. Родила пятерых детей. С мужем мы прожили недолго, он умер. Детей я поднимала сама, как могла. Было очень трудно в те послевоенные годы: голод, холод, разруха. Работала в колхозе за трудодни день и ночь, чтобы не дать умереть детям и себе от голода и холода.

Дети выросли: дочки вышли замуж, сыновья поженились. Живут в разных городах Белгородской области. И тогда я вышла замуж во второй раз, за Поликарпова Андрея Леонтьевича – участника войны.

Прожили мы с ним душа в душу более десяти лет. Перед смертью он сделал дарственную мне на свой дом, чтобы я доживала свой век спокойно. А после его ухода из жизни я загрустила, стала часто болеть. Всё­таки возраст, да и пережитое давало о себе знать.

Начала всё чаще задумываться над тем, кто же может мне стать надёжной опорой: одной оставаться, без присмотра, было уже невмоготу. Обратила взор на младшую дочь Валентину. В замужестве она значилась теперь как Валентина Ивановна Черноусова, 1963 года рождения. Завещала я ей дом, в котором жила, и приусадебный участок.

Но радость моя от того, что я осталась под присмотром, оказалась преждевременной. Не прошло и полгода после оформления завещания, как дочь мошенническим способом сделала дарственную на мой дом. В дарственной не было указано, что я смогу дожить в подаренном доме, что дочь будет ухаживать за мной постоянно. Об этом было сказано при оформлении бумаг только на словах.

Прошло пять лет после заключения проклятой дарственной. Иначе и не скажешь. И дочь перестала даже навещать меня. Она забыла о том, как я помогала ей поднимать её детей, моих внуков, да и про дочернюю обязанность свою забыла.

Я как жила, так и живу в городе Валуйки, а дочь Валентина – в посёлке Вейделевка.

Бывает, что разболеюсь, звоню ей, прошу о помощи, а она не откликается, не приезжает. И тогда за мной начинают уход чужие люди, живущие по соседству. И так уже длится не один год. Спасибо им, соседям, за всё то, что они делают! Спасибо и врачам , приезжающим ко мне по первому вызову!

Можно было бы опереться на внучку, дочь Валентины. Она, как и я, живёт в Валуйках, но она тоже как­то быстро забыла о всём том хорошем, что я сделала для неё в своё время. Я и к ней обращалась за помощью. А она, зная, что я болею, ни разу не навестила меня. Очень обидно от того, что так получается в жизни. Я ведь в своё время помогала растить её. А когда она училась в медучилище, то постоянно жила у меня. Находилась на всём готовом. Не надо было заботиться ей ни о плате за жильё, ни о пропитании.

После учёбы она устроилась на работу, вышла замуж и осталась жить в Валуйках. Живёт с мужем в отдельном жилье, а я ей теперь не нужна.

Мне уже 86 лет, как я уже говорила в начале своего письма, за мной нужен уход, а его нет со стороны самых близких мне родственников.

Как­то раз я позвонила дочке и сказала ей, что если не хочешь за мной ухаживать, пиши отказную от подаренного дома и земли. Она мне ответила, что в дарственной нотариус не прописал, что она должна меня «докормить».

Старшая дочь, Рая, живёт в городе Белгороде. Приехала и забрала меня к себе жить. Спасибо ей за это. Но не люблю я больших городов, в них мне плохо. Я пожила два месяца у Раи и вернулась домой, в свой дом.

А в это время младшая дочь, то есть Черноусова Валентина Ивановна, сменила замок во входной двери. А мне ответила, что я уже в доме не хозяйка, что дом она собирается продавать, и никакие ключи отдавать не собирается.

Что мне оставалось делать в этом случае? Жить у соседей? Проситься к кому­то другому на квартиру, имея свой дом? Я поступила иначе. Сорвала замок и вошла в свой дом.

Позвонила младшей дочери, попросила её приехать и прописать меня в своём доме. Она сказала мне, что делать этого не будет, и , в свою очередь, предложила мне убраться из дома по­доброму. И пригрозила, что если я этого не сделаю добровольно, то покупатели дома выселят меня в принудительном порядке сами, с помощью участкового.

Так я живу уже три месяца: без прописки и в страхе быть выброшенной из своего дома в любой момент.

Младшая дочь постоянно звонит мне и угрожает. Я плачу день и ночь, и не могу понять, чем же плохим я заслужила себе такую долю. Не могу понять, за что родная дочь сделала меня бомжем? И неужели по нашим законам нельзя защитить человека, которого родная дочь заставила подписать на неё дарственную на дом и на приусадебный участок?

Когда­то я защищала Родину от врагов, а теперь, когда стала старой и беспомощной, сама стала беззащитной и нуждаюсь в защите со стороны государственных органов страны.

Адвокат, выслушав мой рассказ, сказал, что суд я не выиграю. Прокурор после моих объяснений сказал, что вам с дочкой самим надо полюбовно решить проблему. А как я решу полюбовно проблему, когда дочка даже разговаривать со мною не хочет?

Люди добрые, если вы ещё остались в России, пожалуйста, помогите мне. Подскажите, как спокойно дожить остаток своей жизни в своём доме?

Мой номер телефона 8­929­005­36­90.

С уважением,

Е. Ф. Поликарпова».