Рост числа мигрантов за четыре года на 37% - это слишком много. Интервью главы ФМС К.Ромодановского порталу Business FM

Если посмотреть на то, что происходит сегодня, основываясь на чисто бытовых наблюдениях, складывается ощущение, что мигранты буквально разбегаются. Причем даже те, к которым мы привыкли, которые очень хорошо выполняют свои обычные обязанности. Что действительно происходит после событий в Бирюлево, почему на мигрантов нагнали такой страх и чем?К.Ромодановский: Я не думаю, что нагнали страх на законопослушных иностранных граждан — тех, кто законно работает. Наверное, в основном, речь идет о тех гражданах, которые пренебрегают законами Российской Федерации. Последние события их встревожили, и они сейчас пытаются каким-то образом спрятаться. А может и наоборот — получить законный статус, выехав с территории России, затем въехав опять, и начать новую жизнь.

Есть результаты рейдов? Где конкретно идут проверки?

К.Ромодановский: Сейчас проверяют и квартиры, и предприятия. Мы вместе с органами внутренних дел пытаемся навести порядок в миграционной ситуации столицы. За последние четыре года мы столкнулись с очень серьезным вызовом. Иностранных граждан въезжает очень много. Их количество увеличивалось постепенно, но, видимо, сейчас оно перевалило критическую черту и нужна реакция государства. Реакцию общества мы уже увидели. Теперь следует реакция правоохранительных органов, миграционной службы, органов власти в целом.

Кем устраиваются обычно? Судя по разрешениям на работу — подсобными рабочими. Наверное, это не то, что нам нужно.

За время существования патента мы таким образом оформили 3,5 млн человек. А в два-три раза большее количество мигрантов таких патентов не приобретали. Они пытаются жить по старинке — нелегально работать, не платить никаких денег. Но этот номер не проходит, и мы активно закрываем въезд. На сегодняшний день мы закрыли въезд для 300 тысяч человек.

Наверное, нужно немного потерпеть, подождать, потрудиться. Но, тем не менее, такой документ реален, конкретен и он работает. А вы, как физическое лицо, вправе нанять тех мигрантов, у которых этот патент есть. Если же, к примеру, полицейские или сотрудники ФМС обнаружили, что у вас работают незаконные мигранты — оштрафуют и их, и, согласно Кодексу об административных правонарушениях, вас, как работодателя.

 Вот введено «закрытие въезда», но не хватает регулятора. Мы посмотрели, проанализировали ситуацию, а что у нас происходит? А у нас происходит следующее: у нас иностранные граждане имеют право законно пребывать в России до 90 суток. В том числе, ничего не делая. Что происходит дальше? Они выезжают на один день или один час за пределы Российской Федерации и тут же въезжают по новой миграционной карте, и срок их пребывания опять начинается заново — 90 дней.

 То есть формально мы имеем два по 90, а фактически этот период является непрерывным. И в этой связи у нас после обсуждения, после анализа родилось предложение: а почему нам не выйти на симметрию с режимом, который существует для стран с визовыми отношениями. К примеру, пробыл иностранный гражданин из СНГ на 90 суток в Россию, не имея никакого разрешения на работу, вида на жительства, разрешения на временное проживание или патента, значит, в следующий раз он въедет к нам через 90 суток после выезда. То есть можно ввести режим пребывания 90 дней в течение полугода. Это международная норма.Это предложение формализовано? Первое, что бросается в глаза: с одной стороны, мы говорим, не надо виз, а, с другой, мы вообще никаких правил не устанавливаем. Выехав на час из страны, человек может здесь находиться, не работая легально, непрерывно.

К.Ромодановский: Это регламент, который мы предлагаем. Существование нашей информационной системы заставляет нас быть умнее, и заставляет нас делать умнее нашу информационную систему. Безусловно, мы таким путем и дальше пойдем. Может быть, мы увидим дополнительные элементы, которые подлежат решению. Миграция для нас — это относительно новое направление, потому, что в Советском Союзе не было миграции. Потом была вынужденная миграция, к нам ехали переселенцы, беженцы, люди, лишенные крова. И мы поступали с ними с позиции гуманитарной. Поступали, я считаю, правильно. Но сейчас, когда мы столкнулись с временным въездом иностранных граждан, не понятно, какой квалификации, с не понятно какими целями. Из числа въехавших 30% определили цель визита, как «частная». Указал частную цель — ты не имеешь право получить ни патент, ни разрешения на работу. Указал работу — ты правомочен и в одном, и в другом.У нас огромное количество пробелов в том, чтобы хоть как-то начать в действительности регулировать этот поток, не важно, с визами или без. Мигрант может взять билет в один конец, находиться в России бесконечно и не нести никаких обязательств. На что он живет, неизвестно, а если он не работает легально, значит, он уже потенциально является преступником. Но никто на этом основании ничего не может сделать. Вам не кажется, что нужно экстренно менять законодательные рамки?К.Ромодановский: Давайте словами «экстренно» не бросаться. Иначе всегда пожар возникает. Нам здесь надо оперативно, но с холодной головой, разобраться и принять решения. Но это должно быть спокойно, выверено, не нанося вред людям. Ведь за каждой электронной единицей в нашей информационной системе стоит человек. Это нельзя сбрасывать со счетов. И вот такой резкости я бы не поддержал.

Хорошо. Несколько общих вопросов. Сейчас, особенно жителям Москвы, кажется (согласно опросам, это подавляющая точка зрения), что мигрантов слишком много, столько их быть не должно. Согласно вашим данным, в России 11 млн мигрантов. При этом официально в России около 5 млн безработных. Существует ли на уровне правительства какой-то расчет обоснованный, сколько вообще мигрантов в стране должно быть?

К.Ромодановский: Мне этот вопрос задавали разные руководители. Я пока могу ответить, что есть спрос порядка на 6 млн рабочих рук.Следующий момент. Условия проживания мигрантов. Все помнят случай, когда сгорело общежитие вьетнамцев в Подмосковье. Эти скворечники, где люди штабелями укладываются один на другого, их ликвидируют, и все-таки они появляются вновь. С этим что можно сделать?

Должны ли у мигранта быть минимальные условия для жизни? И если их нет, то пусть едет обратно?

К.Ромодановский: Я считаю, что ответственность несут те, кто их приютил. В том числе работодатели. Нужно наказывать работодателя за то, что он допустил такие вещи, и наказывать в уголовном порядке. У нас есть статья «Организация незаконной миграции». Статья непростая для доказывания, но тем не менее...

Но у нас, как вы только что рассказали, почти вся миграция сейчас законная.

К.Ромодановский: Я так не говорил. Я говорю о том, что люди, которые живут в подобных условиях, превышают срок пребывания, незаконно работают — они же пошли у кого-то на поводу, они же были кем-то канализированы. И вот этот кто-то должен отвечать. Но если у нас с вами 3,5 млн мигрантов, которые нарушают срок пребывания, и мы полагаем, что они работают. За них же кто-то должен ответить.

А есть прецеденты, когда кто-либо ответил за такие условия содержания мигрантов? 

К.Ромодановский: У нас есть понятия «незаконное проживание» и 2незаконное осуществление трудовой деятельности», которые вкупе дают понятие «организация незаконной миграции». Такие дела есть. ФМС 1700 материалов направила, 460 дел возбуждено по этим статьям. Безусловно, этого мало. Работа идет, но одна должна быть на порядок эффективнее.«Резиновые квартиры», общежития-склады людей. Именно по таким точкам возникает народный гнев. Люди видят, как живут мигранты, где они находятся, видят, что власти крайне вяло реагируют, если вообще реагируют на эти явления.

И в Москве, например, уже существует целый ряд общественных организаций, которые хотят выступить добровольными помощниками. Уже были столкновения. Например, есть такая организация «Щит Москвы». Думаю, она не единственная. Как вы относитесь к людям, которые хотят то ли выместить свою агрессию, то ли привлечь внимание властей к тому, на что власти внимания не обращают?

К.Ромодановский: Я готов общаться, обсуждать, спорить, доказывать, слушать представителей это организации. Но функции контроля и надзора — это государственные функции. И здесь участие и произвол со стороны иных структур недопустимы. У нас государство издает законы, мы, как государевы люди, должны по ним жить. Не только мы, но и подобные общественные структуры. Участие организаций типа «Щит Москвы» и подобных ей в решении миграционных вопросов и для государства опасно, и для самих участников подобных акций опасно. Это все-таки не шутки.

Может быть, у государства не хватает рычагов, возможностей, чтобы представители власти пришли в такие общежития, квартиры и навели порядок?

К.Ромодановский: А я поэтому и говорю, что мы готовы обсуждать и спорить. Мы готовы выслушать информацию, которой располагают эти структуры. Я руковожу миграционной службой, отвечаю за себя. У меня есть Московская ФМС, если это касается Москвы. Реакция будет и будет довольно оперативной, мы направим людей, попросим участвовать в этом полицию. Думаю, совместными усилиями — «ваша информация — наши действия» — мы наведем порядок. Безусловно, нужно использовать активность общественности, безусловно, нужно использовать ее информацию. Но вот уже государственные функции позвольте выполнить нам, много нас или нет, судите потом нас строго, но выполнять их должны мы.В последний год, особенно в последние месяцы, в различных регионах России вспыхивают конфликтные ситуации именно между коренным населением и мигрантами. Это взрывоопасная почва. Можете вы сформулировать какие-то главные выводы, которые власти уже сделали из этих событий? Что в целом изменится в подходе российского государства к политике миграции?К.Ромодановский: Наверное, выводы по этому сложному вопросу буду делать не я, а руководители, которые надо мной. Я могу сказать, что мы неустанно занимаемся поиском пробелов в законодательстве, которые мы с вами сейчас обсуждали. Мы что-то уже увидели, что-то непременно еще увидим и выйдем с предложениями, чтобы этих пробелов было меньше. Выводы будут сделаны, и какое-то движение вперед будет. Но мы на месте не стояли, не стоим: только за неполных два года было принято 25 законов по миграционной тематике. Я считаю, что это приличный показатель, и показатель того, что мы движемся к тому, чтобы и мы себя уважали, чтобы нас уважали. Третий раз повторю, что миграция для нас — дело новое, мы не миграционно созданная страна. Мы — Россия, которая только недавно освободилась от элементов, сдерживающих перемещение людей. Я говорю о том, что, если мы хотим ездить, то мы должны и принимать. Другого варианта быть не может.

Последний вопрос, на который, не знаю, удастся ли вам дать ответ, потому что он простой и выражает массовое настроение. В России сейчас мигрантов слишком много, или нет?

К.Ромодановский: Я уже говорил много раз, что рост въезда за четыре года — 37%. В принципе, это вызов, это много. Даже, наверно, слишком много. Самое главное, что слишком много не тех, не подготовленных людей. Это беда, это проблема. Я думаю, что мы это решим. Будем действовать спокойно, но быстро.