Мои воспоминания

Родился в селе Великомихайловка Курской области 27 сентября 1927 года.

Отец, Закутний Ефим Иванович, из крестьян­бедняков. Работал счётным работником в промартели, МТС, а в предвоенные годы ­ главным бухгалтером райфинотдела.

Мать, Закутняя Прасковья Сергеевна, колхозница колхоза им. Первой Конной армии.

В нашей семье было четверо детей. Александр и Анастасия, я и Зинаида, младшая сестра.

Начальную школу я окончил на «отлично». После пятого класса средней школы началась Великая Отечественная война.

Старший брат, Александр, после окончания педучилища в 1941 году сразу же был призван в ряды Красной Армии. Учился в лётном училище. В 1942 году оборонял Сталинград, потом освобождал Донбасс, а на Днепре был ранен. Вернулся домой инвалидом второй группы.

Отец в сентябре 1941 года был мобилизован в Красную Армию. В марте 1942 года пришла похоронка, в которой сообщалось, что Закутний Ефим Иванович героически погиб на фронте. Захоронен он в Харьковской области.

Ребята­подростки десяти­двенадцати лет ещё до войны летом работали в колхозе им. Первой Конной армии. На лугах, после косовицы, разбрасывали валки травы для просушки, сгребали сено, подавая на возы для перевозки его на бригады и фермы, выполняли также и другие лёгкие работы. На заработанные трудодни мы получали деньги, зерно, арбузы и даже мёд.

С началом войны нам работы прибавилось. Особенно трудно было работать при молотьбе хлебов в ночную смену. Приходилось выезжать в хутор Гороженное, на границу с Корочанским районом, и перегонять скот, который эвакуировали на восток, на станцию Слоновка Новооскольского района.

Подошла осень и наша молочно­товарная ферма опустела. Коров и лошадей угнали на восток, Остались только больные животные.

Немцев остановили около Белгорода. Весной я работал на ферме, ухаживал за больными животными. В июне 1942 года, после длительной бомбордировки, Великомихайловку заняли оккупанты. Освободили нашу местность только в феврале 1943 года.

Сразу же после освобождения при Великомихайловском РО НКВД был создан истребительный батальон из подростков 1926–1927 годов рождения. В него вступил и я. Сначала мы разносили пакеты полевого военкомата в сельские советы района, дежурили в помещении милиции, охраняя арестованных немецких прислужников – старост, полицейских и других. Сопровождали их в Новооскольскую тюрьму,и выполняли и другие поручения.

На призывном пункте РВК была создана комсомольская организация. Там я вступил в ряды ВЛКСМ летом 1943 года.

Учебный год в то время в школе начинался в октябре.

Школа частично была разрушена. Занимались в соседних со школой помещениях. При этом у нас пользовались мебелью, которую сами изготовили: столы, скамейки.

В классах было много учеников, не всем хватало мест, поэтому некоторые во время уроков просто стояли. Школу приводили в порядок и мы, помогая в ремонте.

Отопление было печным. Школе нужны были дрова. Директор школы вызвал трёх учеников и послал их в колхозы, чтобы привезти дрова из Бубновской дачи.

Мне достались колхозы Тростенецкого сельсовета, куда я направился, не заходя домой, потому что до дома было три километра. Пришёл в Совет вечером.

В помещении горела печка и председатель был ещё на работе. Здесь же сидела уполномоченная РК ВЛКСМ Костенко Наталья Ивановна. Узнав, кто я и зачем пришёл, она сразу же велела председателю, чтобы выделили три подводы, по одной из каждого колхоза. По распоряжению председателя меня отвели на квартиру переночевать.

На квартире меня встретили хорошо. Накормили и угостили чаем с мёдом. Их сын учился в нашей школе. Они начали расспрашивать меня о нём. Хотя я его не знал, но сказал, что он парень хороший.

Утром с тремя подводами я поехал в лес, где нагрузили дров, которые я привёз в школу. Было немало и другой помощи школе. Вот пример. Вызывает меня директор и говорит:

– Вот тебе деньги, поезжай в город Новый Оскол и купи игрушки для новогодней ёлки. Возьми с собой девочку, потому что она лучше разбирается в украшениях. Я пригласил Лосеву Валю (дочь райвоенкома), и мы пошли на остановку попутного транспорта.

Но не суждено мне было с ней в этот раз съездить за игрушками. Валя сказала, что ей холодно и ушла домой одеться потеплее. А в это время как раз подъехала попутка, на которой я и поехал в город.

В Новом Осколе игрушки были в одном только магазине, и я почти все закупил, не выбирая. уложил в чемодан, который дал мне директор.

Надо ехать домой. Собралось много пассажиров около моста, чтобы добраться до Великомихайловки. Вечером, к нашему счастью, подъехала полуторка, и мы все уехали.

Когда мы отъехали от Нового Оскола, пошёл дождь. Кое­как прикрывшись от дождя, сидели мы все в кузове автомашины. На подъезде к селу Ольховатка была небольшая горка. Машина забуксовала. Тогда мы все, сидящие в кузове, вышли и вытолкали её из колеи.

Подошёл к школе в полночь. Увидел свет в окне на втором этаже. Там был директор школы, который ожидал моего возвращения.

Директор несказанно обрадовался моему возвращению. Он уже о разном передумал за это время.

Летом, весной и осенью я работал в колхозе, а зимой учился в школе. Состоял на комсомольском учёте и в школе, и в колхозе. Работа в колхозе была тяжёлой, хотя я был рослым подростком.

На призывном пункте был победителем в соревнованиях по борьбе. Весной я работал учётчиком трудодней в первой бригаде, а когда начиналась заготовка кормов и уборка урожая, то косил траву и зерновые культуры в поле. Число косарей в бригаде №1 было более десяти человек, а подростком был только я. Все другие были стариками. Косари избрали меня комиссаром. Мне было дано комсомольское поручение проводить с косарями политинформации о положении дел на фронте и в тылу, о международном положении. К этому я относился добросовестно. Для этого я был подготовлен, читая регулярно газеты, слушая радио.

Старики при косовице ставили меня впереди, а сами выстраивались позади меня, отступив на два­три метра. Все были в белых рубахах, говорили при этом, что комиссар должен быть впереди, как на фронте, подавать пример во всем, и я оправдывал это требование, старался косить хорошо. Ширина захвата косой была два метра. Я обливался потом, весь мокрый и косил в одних трусах. А у них рубашки сухие, даже за спиной не выступал пот.

Вот в конце поля к нам подходит девочка с ведром холодной воды и предлагает испить водицы. Старики говорят: «Сначала поднеси комиссару, а потом нам». Я выпил сразу поллитровую кружку воды, а они водой только прополоскали рот. На другой день я заболел. Боли в сердце не давали мне поднять руки, но через 2­3 дня всё прошло. Я вновь стал в ряды косарей.

Обмолотили хлеб молотилкой с трактором МТС, которая работала круглосуточно, и которую посменно обслуживали четыре бригады колхоза. Я был заведующим током. Работал при обмолоте постоянно до его завершения.

Осенью на быках (волах) пахал землю, поднимая зябь. За плечами у меня была сумка от противогаза, в которой лежали книги и учебники, а также бутылка молока и другие съестные припасы. С утра до темноты я шёл за плугом, покрикивая «цоб­цобе», если животные нарушали порядок движения. В перерыве на отдых читал учебники и художественную литературу, готовясь к занятиям в школе.

В райкоме было организовано соревнование пахарей, о которых рассказывалось на страницах районной газеты.

Я был в пятёрке лидеров соревнования. В октябре начались занятия в школе. Я стал на учёт в школьной комсомольской организации.

Помню своё первое выступление на комсомольском собрании. Я так волновался, что вспотел как при тяжёлой работе.

Я выступил, внеся предложения по улучшению работы комсомольской организации. Меня избрали членом комитета, а в старших 8­10 классах я уже был секретарём комитета комсомольской организации.

Подобрал себе активных ребят, которые руководили секторами работы. По учебной работе был отличник Приходько Евгений, сын учителя­фронтовика, по культурно­массовой – Бесчастный Евгений и Заиченко Виктор, по физкультурно­спортивной – Романцов Евгений – сын первого секретаря РК ВКП(б).

Все они после окончания школы получили высшее образование и работали на ответственных участках. Так Романцов Е. избирался секретарём Белгородского горкома ВЛКСМ, потом работал в ЦК комсомола.

Работа комсомольской организации школы была на хорошем счету. Меня избрали членом райкома ВЛКСМ.

Прежде всего комитет ВЛКСМ школы проводил работу среди учащейся молодёжи, привлекая к вступлению в комсомол, заботился о том, чтобы все комсомольцы показывали пример в учёбе. Одним помогали в учёбе, других заслушивали на комсомольских собраниях. Широко было развёрнута культурно­массовая работа. Комсомольцы проводили эту работу в школе и в районном Доме культуры. Драмкружок, которым руководила учительница физики Киселенко Лидия Фёдоровна, готовил солидные спектакли. По Островскому – «Не в свои сани не садись», «Гроза». Ставили и по украинским пьесам: «Назар Стодоля», «Сватанья на Гончаривцы». Были пьесы и на тему о советском периоде жизни – «Святая ложь» – о фронтовиках Красной Армии.

Помню свой первый выход на сцену в качестве свата и мои слова: «По Сеньке и шапка», которые зал встретил аплодисментами.

В ДК комсомольцы играли в духовом оркестре, пели в четырёхголосном хоре. Играл я и в духовом оркестре на самой большой трубе – бас II.

Игрой духового оркестра открывались все торжественные мероприятия в районе, где мы обязательно исполняли Гимн Советского Союза.

С оркестром мы объездили почти все крупные сёла района. Всё это без всякой оплаты. Руководил хором и духовым оркестром мой классный руководитель, учитель физики, композитор. Он сочинил песню «Поёт моя Белгородчина», другие музыкальные произведения.

В драмкружке я обычно играл роли старших, а Бесчастный Е. и Зинченко В. – женихов.

Активное участие в художественной самодеятельности принимали и комсомолки Котова Нина, дочь землеустроителя РАЙЗО, Беликова Лидия, дочь директора Великомихайловской МТС, Коротаева Дина (впоследствии Башвинова Д. Ф.), ставшая позже заслуженным работником культуры РСФСР, дочь второго секретаря РК ВКП(б).

Кроме участия в трёх кружках я ещё выступал с художественным словом. Вот что писала наша районная газета «Путь к коммунизму» под заголовком «В победный год». «Шёл 1945 год, последний год Великой Отечественной войны. В эти дни народ, особенно подростки, восхищались подвигом наших славных воинов».

Торжественное собрание накануне 27­й годовщины Красной Армии проходило в районном Доме культуры в селе Виликомихайловка. Был заслушан доклад райвоенкома о наших вооружённых силах и их боевых действиях на фронте, о работе в тылу, которая проходила под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!».

С концертом после торжественного собрания выступали учащиеся местной школы. После хора и духового оркестра, звенели песни, пол дрожал от лихой пляски. Мне довелось рассказать стихотворение о героизме наших солдат и офицеров на подступах к Берлину. В одном из стихотворений говорилось о том, что, занимая очередной населённый пункт, бойцы увидели столб с указателем на нём «140 км до Берлина». Надпись была перечёркнута углём, а сверху написано: «Ни черта, дойдём!». Зал встретил слова восторженными аплодисментами.

После концерта ко мне подошёл директор дома культуры Коломыйченко Т. Н. взял меня за руку и сказал: «Пойдём, тебя требует прокурор». Я знал прокурора. Он мне напоминал Егора Дремова по рассказу «А. Толстого «Русский характер». Директор открыл дверь своего кабинета, где уже сидел прокурор. Я вошёл, и мы остались вдвоём.

«Милок, – попросил прокурор, – расскажи мне, пожалуйста, ещё раз стихотворение».

Я понял, что прокурору стихотворение понравилось, у меня прошёл страх, и я ещё раз с таким же воодушевлением продекламировал строчки стихов.

Прокурор слушал с восхищением и попросил ещё раз повторить слова «сто сорок километров до Берлина», надпись перечёркнута углём и сверху – «Ни черта дойдём!».

Я смотрел на своего слушателя. У него в глазах были слёзы и радость. Он, видимо, вспомнил о своих погибших друзьях и думал о том, что скоро наступит Победа. Потом мы стали друзьями. Когда я работал первым секретарём РК ВЛКСМ он часто заходил в райком и делился своими воспоминаниями о комсомольской юности. Он был комсомольцем 20­х годов. Говорил, что меня воспитал и вывел в люди комсомол, рассказывал о своей работе в комсомольской организации в 20­е годы.

В школьном сочинении о выборе профессии я написал, что хочу быть агрономом. Это было вызвано тем, что я работал на земле, и мне хотелось, чтобы были хорошие урожаи, чтобы облегчить труд тружеников полей, чтобы земля стала краше.

По окончании школы я не мог свои мечты воплотить в жизнь, так как я не имел материальных средств на её осуществление. Поэтому я решил продолжить своё образование по заочной форме в Старооскольском учительском институте. Выбрал специальность «история».

По окончании средней школы, я решил вступить в Коммунистическую партию, так как в школе меня знали. Перед экзаменами я оформил документы для вступления кандидатом в члены партии. Меня рекомендовали: райком ВЛКСМ, Ялинич Тимофей Демидович, мой классный руководитель, учитель физики, он же руководитель духового оркестра и хора, в котором я участвовал и Рудов Николай Иванович, бывший директор, учитель истории, инвалид Великой Отечественной войны, который, будучи директором, говорил: «Гриша, сегодня на комсомольском собрании учителя не будут присутствовать. Мы на тебя надеемся, что проведёшь собрание на высоком уровне.

В первичной парторганизации меня приняли и передали материалы в райком.

(Окончание следует.)

Г. ЗАКУТНИЙ.

г. Строитель.