«Своим — всё...». Евгения Васильева освобождена из колонии

Освобождению Васильевой предшествовала почти детективная история: еще до вступления приговора в законную силу, в период апелляционного обжалования, ее якобы видели гуляющей по московским магазинам. Не буду навязывать никому своего мнения, но лично я уверен, что именно так и было. Более того, подобные случаи совсем не единичны в мировой практике. На вопрос, как и почему гражданка, похожая на Васильеву, гуляет по Москве, вместо того чтобы находиться под арестом, сначала ответили, что она уже давно в колонии. Сразу последовали недоуменные вопросы, а как она могла оказаться в колонии, если приговор в отношении нее не вступил в силу, а до вступления в силу приговора, никто просто не имеет права этапировать заключенного из СИЗО в колонию. Тогда вдруг выяснилось, что Васильева, оказывается, отозвала жалобу на приговор, и ее дело выделено в отдельное производство, а потому приговор в отношении нее в силу вступил.

Естественно, СМИ и правозащитники бросились в колонию на поиски Васильевой. Но, как я понял из объяснений журналистов, правозащитника Бабушкина и даже служителя церкви, достоверно установить, что в колонии именно Васильева, так и не удалось. Также достоверно не удалось установить, что именно ее после решения Судогодского суда вывезли из колонии. «Она вышла в сопровождении адвокатов и уехала на черной «Тойоте» с затонированными стеклами» – сообщение ТАСС.

Надо отметить, что процесс освобождения заключенного по УДО в нашем законодательстве регламентирован очень слабо и практически полностью отдан на усмотрение судебных и прочих органов. Формальных препятствий для освобождения Васильевой по УДО не было. Кроме того, ее отец еще в начале августа погасил все иски по делу за свою дочь и других подсудимых – всего-то на сумму около 217 миллионов рублей.

Оценки освобождения Васильевой среди правозащитников и официальных лиц, мягко говоря, разошлись. Так, Элла Панфилова, уполномоченный по правам человека в России, заявила: «Подчас уполномоченному приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы по УДО освободили даже тяжелобольных заключенных. (…) Тем более поражает, с какой скоростью и оперативностью была освобождена госпожа Васильева».

Разделение следствия и судопроизводства на «элитное» и «для всех остальных» бьет по авторитету судебно-правоохранительной системы, считает Панфилова. Элла Александровна, как сообщает НТВ, даже заявила о намерении обратиться к президенту Владимиру Путину с предложением поручить Совбезу проанализировать действия чиновников, принимавших решения по делу «Оборонсервиса».

А вот полномочный представитель правительства РФ в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский, напротив, считает решение об УДО Васильевой законным и обоснованным.

Если брать, скажем так, народные оценки, то весь интернет был переполнен возмущением, особенно на фоне других недавних процессов – чаще всего, как мне показалось, упоминалось дело Олега Миронова, получившего 3 года строгого режима за протест против войны на Донбассе, выраженный им на концерте Андрея Макаревича. Хотя вспомнили и осужденного за Болотную площадь Леонида Развозжаева, у которого срок УДО подошел еще 26 декабря 2014 (!) года, но которого до сих пор возят по Сибири где-то в районе Красноярска, лишая его и его адвокатов возможности ходатайствовать об условно-досрочном освобождении.

Боюсь, что разочарую сторонников жесткой линии, но я не склонен метать громы и молнии по поводу дела Васильевой и вообще «Оборонсервиса», давно превратившегося в дурной, много раз пересказанный всеми и усвоенный анекдот. Думаю, мало кто сомневался, что суд примет именно положительное решение об УДО. Поэтому в освобождении конкретно Васильевой я не вижу ничего опасного или вызывающего. Я вообще против лишения свободы женщин за преступления, кроме насильственных против личности. И как правозащитник больше радуюсь освобождениям, чем посадкам, хотя бы даже и справедливым.

Так что вместо метания громов и молний позволю себе чуть-чуть пофилософствовать. На мой взгляд, общественная опасность конкретной Васильевой, без окружавшей ее группы, стремится к нулю, и довести до конца объективную сторону преступления полностью самостоятельно она просто не могла. Так стоит ли ей одной сидеть за всех? Будет ли удовлетворено общество, и вообще, восторжествует ли справедливость, если одна женщина получит демонстративно тяжелое наказание за выведенных из дела мужчин? Лично меня явно не устраивает вариант, когда мы все вынуждены требовать посадки женщины, потому что ее начальников-мужчин уже, очевидно, никто судить не собирается.

Еще в советской школе нас учили, что не бывает государства и права вообще, и что государство – это орудие классовых интересов, а право – выраженная на бумаге воля господствующего класса. Поэтому в реальной капиталистической жизни ни о каком равенстве граждан перед законом не может быть и речи, и как раз нормой является, когда представители господствующего класса, знати, «элиты» (прости меня, Господи, за эти слова!) получают значительное снисхождение там, где простолюдину на милость рассчитывать не приходится. По-моему, дело Васильевой является ярким, наглядным доказательством этого тезиса.

Поэтому, как ни странно, дело Васильевой является для сегодняшней, мягко говоря, несправедливой жизни нормой – просто именно оно получило резонанс в прессе. Вообще, в помянутые школьные годы нам никак не приходило в голову, что будущее, где мы вдруг окажемся, превзойдет самые гротескные, самые заскорузлые, самые нелепые (как нам тогда порой казалось) образцы советской официальной пропаганды. «Не в свои сани не садись, с богатым не судись» – говорили еще до революции. И, увы, именно эти дореволюционные традиции быстрее всего вернулись и прижились в сегодняшней постсоветской России.