Несколько тысяч человек в рядах территориальной обороны охраняют спокойствие жителей Белгородчины. Командир взвода теробороны Белгородского района, член КПРФ Александр Курчевский рассказал Daily Storm, как трудятся его бойцы. По его словам, приходится выполнять разные задачи — от наблюдения за выборами до поимки подозрительных граждан.
— Расскажите, чем занимается ваше подразделение и что входит в его обязанности?
— Я представляю небольшое подразделение в Белгородском районе, который находится в непосредственной близости от границы. Мои ребята прошли обучение по боевой подготовке, в том числе с оружием, а также тактической медицине. Задачи, которые перед нами стоят, — обеспечение безопасности населения, а в случае каких-либо ЧП устранение последствий обстрелов.
Недавно сотрудники подразделения «прочесывали» территорию в поселке Октябрьский после обстрела ракетами с кассетными боеприпасами. Сразу после обстрела вышли на территорию, определили типы боеприпасов и местность, где они находятся. Саперы занимались уничтожением боеприпасов, а мы обеспечивали оцепление и помогали им с ориентированием на местности. За эти четыре дня в ходе разминирования было уничтожено большое количество несдетонировавшихся боеприпасов, вывезено несколько неразорвавшихся ракет.
Территория поселка значительная, возможно, остались участки с опасными предметами. Поэтому через администрацию и тероборону проводится работа с населением, разъясняем людям, как вести себя в случае обнаружения взрывоопасных предметов как на улице, так и на придомовой территории. Только живая работа с людьми может донести информацию до каждого, что ситуация непростая и нужно ее решать общими усилиями. И что при взрыве, к сожалению, часть дома может пострадать, вылетят окна или заденет ограждения.
Некоторые ребята работают очень близко к зоне боевого соприкосновения, на их счету есть сбитые беспилотники. Один из сотрудников награжден медалью участника СВО.
Мы относительно мобильны, на своем транспорте выезжаем туда, где возникает необходимость. Последние несколько месяцев постоянно находимся в состоянии повышенной боеготовности. Это значит, что в срок до одного часа нужно оперативно прибыть в пункт, который будет указан. Периодически проводим проверки, насколько быстро и в каком количестве можем собраться.
Командиры у нас как правило офицеры, есть и с боевым опытом. Это бывшие военные — контрактники и офицеры Советской армии. В личном составе в основном молодые ребята, но это люди с серьезным жизненным опытом. Поэтому, когда ставятся задачи, не разжевывается, что и как нужно делать. Ребята из теробороны работают в основном на той земле, где живут. Они знают людей, люди знают их. Даже нахождение представителя теробороны в форме в своем населенном пункте частично снимает напряжение — значит, есть кому оказать помощь, в том числе медицинскую.
Только в этом году члены теробороны задержали двух граждан РФ, собиравшихся покинуть территорию страны. По тем или иным причинам хотели попасть на Украину. Задерживали и журналистов с просроченной аккредитацией, и людей с сомнительной аккредитацией. Однажды помогали в задержании человека, который приехал из американской компании в Москве, пытался производить съемку одного из воинских подразделений.
— Вы сказали, что тероборона обязана явиться на задание в течение часа. Но у большинства же есть работа. Получается, ради участия в теробороне люди увольняются?
— В моем подразделении в большинстве своем люди работающие. Занятия проводились на полигоне, в основном в выходные дни. С нового года было круглосуточное дежурство по ряду объектов. Планировали работу и подбирали людей, чтобы можно было дежурить не в ущерб работе. У кого не получалось совместить, предоставляли какие-то документы или решался вопрос с работодателем, чтобы человека на время дежурства отпустили. Дежурили на объектах по 12 часов.
Работаем на безвозмездной основе. Иногда, если человек в свободное время дежурит или выезжает на задание, в некоторых семьях это создает проблемы. Стараемся индивидуально объяснять и убеждать.
— Безвозмездно — то есть сотрудники теробороны не получают ни рубля за свою работу?
— Сейчас начали платить за дежурство из расчета 150 рублей в час. Это компенсация затрат из семейного бюджета, потому что человек приезжает на объект на своем транспорте. Основная часть подразделения укомплектована бронежилетами и касками. Но все равно есть некоторые вопросы по обмундированию — штат же увеличивается.
Как правило, приходят ребята в гражданской одежде. По возможности администрация им выдает форму, по областной программе стараются обеспечить сотрудников формой, брониками и касками. Есть сотрудники, кто приобретает обмундирование за свои деньги. Есть сотрудники «нестандартных» форм, которым пришлось шить форму самим.
— Я правильно понимаю, что у теробороны есть боевое оружие и вы можете им пользоваться?
— Оружие есть, но не на руках, оно находится в оружейных комнатах. Мы им не пользуемся, выполняем другие задачи — оцепление, эвакуация, оказание помощи. Необходимости ходить с оружием у нас нет, но, если она возникнет — оружие будет у нас в руках, в этом я не сомневаюсь.
— Были ли задействованы члены теробороны в операциях против бойцов ДРГ?
— Нет. У нас хорошо работают сотрудники ФСБ, выявляют факты и устраняют проблему. Если кто-то появляется, они сразу отправляются под стражу. Самое важное, что это единичные случаи.
СВО научила большинство жителей, особенно приграничных территорий внимательнее подходить к вопросу безопасности, и при появлении малейших сомнений в ком-то докладывать в установленном порядке. Если кто-то проявляет повышенную заинтересованность сотрудниками Минобороны, либо оказывается возле какого-то важного инфраструктурного объекта, простые граждане немедленно информируют структуры для проведения проверки. Большинство фактов не получают подтверждения, но те единичные случаи задержания членов антироссийских структур стали возможны благодаря бдительности граждан.
— Вы говорите, что штат теробороны увеличивается. В июне 2023 года заявлялось, что в штате больше трех тысяч человек. А сейчас сколько?
— Цифру озвучить не могу, не уполномочен. Речь о значительном увеличении названного количества за счет увеличения объектов, на которых мы осуществляем дежурство, и решаемых задач.
— Учитывая частые обстрелы Белгорода, какая сейчас обстановка в городе? Много ли людей на улицах? Живут ли привычной жизнью?
— Численность людей на улицах уменьшилась, значительно сократилось проведение массовых мероприятий. Ситуация с СВО внесла коррективы. Людей здесь живет много, есть случаи, что уезжают семьями, особенно с маленькими детьми. Это понятно и естественно. Среди моих знакомых мало тех, кто уехал. Все-таки надеемся, что слова, звучащие с высоких трибун, имеют под собой силу, и надеюсь, в ближайшее время «немцев» отгонят куда-нибудь за Харьков. Привыкли их называть «немцами», коль на технике с крестами ездят.
В магазинах Белгорода и у себя в Белгородском районе бываю ежедневно, паники у людей нет. Может быть, они стали жестче и осознаннее подходить к вопросу собственной безопасности. Просто так большими группам не ходят, только сходят в магазин и обратно. Если гуляют с ребенком, то не далеко от места, где можно в случае чего спрятаться. Такое осознанное понимание существующей реальности.
Есть нюансы в аграрном секторе. Приграничные земли оказались в серой зоне, где есть риски при проведении полевых работ. Но эти работы начались, продолжаем жить. По роду основной деятельности я работаю в тесном контакте с сельхозпроизводителями. И все говорят: это наша земля, мы ее не бросим и будем работать.
Видны изменения по линии Минобороны, думаю, у людей есть понимание, что ситуация будет меняться в лучшую сторону. Будет непросто и громко, скорее всего, еще не раз, к сожалению, мы услышим о печальных случаях обстрелов. Но какого-то панического страха я не видел и не вижу.
Скажу честно — на широкие празднования за пределами Белгородской области мы реагируем очень болезненно. Если где-то проходят слишком фееричные мероприятия, это больно. Мы живем здесь в приграничье с военными, видим их жизнь. Им непросто в окопах и землянках. Мы с ними сроднились, и эти ребята в окопах нам как родные.
Есть у кого-то родственники в глубине России, с Урала или Алтая. Спрашивают — а что, правда у вас там такое происходит? Складывается впечатление, что большая часть страны живет оторвано от ситуации. Я не хочу людей загонять в рамки или оскорблять. Но должно быть понимание, что СВО — это не только Белгородская, Брянская, Курская и Ростовская области или Крым с Донбассом. СВО касается всех жителей России.
— Учитывая небывалые за два года происшествия, собираются ли эвакуировать приграничных жителей из каких-то населенных пунктов или перевозить производство из региона?
— У нас есть ряд огромных производств, которые эвакуировать просто невозможно. В Старом Осколе и Губкине мощнейшие предприятия горно-металлургического комплекса. Из-за непростой ситуации в Грайворонском районе руководство региона приняло решение дать возможность детям временно выехать за пределы области. Тысячи детей из приграничных районов будут находиться в комфортных условиях, иметь возможность учиться и лечиться. Дети, возможно, останутся там до летних каникул.
Кто из взрослых жителей хочет уехать, тоже предоставляются пансионаты за пределами Белгородской области. Страх — это естественное чувство, и людям надо восстановиться и успокоиться, прийти в нормальное состояние.
— Тероборона следила за проведением выборов президента в регионе?
— На выборах в Белгородском районе было досрочное голосование. Обеспечивали безопасность участковых избирательных комиссий, дежурили на улице и на участках круглосуточно. Подразделение немаленькое, и удалось все избирательные участки закрыть людьми.
Мне неизвестно о каких-либо инцидентах, все прошло хорошо. Через СМИ узнавали, что некоторые лжепатриоты пытались заливать бюллетени зеленкой. Полиция оперативно действовала и задерживала их. У нас в районе до такого маразма не доходило, нам такие не попадались.
У нас люди шли на выборы осознанно, и явка была очень высокая. Потому что понимаем, что для решения задач, стоящих перед страной, первое, что должно быть во главе угла, — это единение.
— В вашем подразделении все коммунисты, как и вы?
— Нет. Я командир подразделения и секретарь Комитета Белгородского районного отделения КПРФ. Скажу честно, задавали вопрос: «как могли коммуниста поставить командиром взвода?» Был приятно удивлен, когда озвучили ответ: «Если есть желание заменить коммуниста Курчевского на границе, приезжайте». Рассказали: «Александр Иванович, желающих не оказалось!»
А так есть ребята-коммунисты, есть и не коммунисты. У нас в приграничье вопрос приверженности к той или иной партии не стоит. Но когда видим красный флаг, все уверены, что все будет нормально. Нет ни одного коммуниста, который бы покинул Белгородскую область, они все здесь. За белгородских коммунистов мне не стыдно.
— То есть у коммунистов нет проблем с руководством, и эти бойцы получают все, что и их коллеги из «Единой России»?
— Абсолютно нет проблем. Уровень теробороны оценивается по результатам деятельности и профессиональной подготовки. Либо это есть, либо нет. Как правило, к коммунистам относятся как к товарищам, в которых можно быть уверенным. Ребята становятся рядом с коммунистами и знают, что мы не побежим.
Алексей Красовский
