Виктор Василенко. Путь Октября: от манифеста великого восстания рабов до Манифеста коммунистической партии

В Советском Союзе большевиками была предпринята попытка создать общество, основанное на принципах коммунистической идеологии. С конца 80-х годов ХХ века эта идеология сделалась объектом предельно агрессивных нападок «новомышленцев» (вплоть до того, что её ставят в один ряд с фашистской). В новом столетии тезис о «человеконенавистнической сущности коммунизма» стал уже одним из важнейших устоев идеологии всей «демократической» Европы. В ряде стран приняты законы, запрещающие коммунистические организации и коммунистическую символику… Поэтому стоит подробнее разобраться в истоках и сущности коммунистической идеологии.

Прежде всего, уточним, что мы понимаем под термином «идеология». «Перестроечники» приложили немало усилий, чтобы исказить его суть, создать представление об идеологии как о некоем наборе лозунгов, призванных украсить социальную конструкцию. Между тем, по формулировке академика В.А. Коптюга, идеология – «система базовых понятий и взглядов». В сущности такое же определение – только более многословное – даёт и философский словарь 1984 года. Из этого мы и будем исходить. Очевидно, что фундамент любой идеологии – система ценностей и приоритетов существования. На ней уже формируются прочие взгляды и понятия.

Взгляды, понятия, ценности, приоритеты, доминирующие в общественном сознании, определяют идеологию общества. Разумеется, это не значит, что по таким принципам строят своё существование все. Но для большинства людей эти ценности и приоритеты олицетворяют идеал.

Скажем, далеко не все жители древних Афин пренебрегали погоней за материальными благами ради существования более богатого духовно. Но те, кто жил по такому принципу, вызывали у них уважение – потому, что соответствовали их представлениям об идеале. Диоген Лаэртский описывает случай с Клеанфом: однажды на улице ветер сорвал с философа плащ, и все увидели, что на нём нет даже рубахи – «за это афиняне наградили его рукоплесканиями».

Человека без идеологии быть не может. Вспомним очень известный в 80-е годы фильм Имамуры «Легенда о Нарайяме». Люди в показанной в нём деревне находятся почти на животном уровне. Но у них есть своя идеология, сформированная такими условиями существования. Именно подобная идеология, высшей ценностью которой было физическое выживание, породила такие нормы жизни, как избавляться от «ненужных» детей, отправлять стариков умирать на Нарайяму и т.п.

Система понятий, ценностей, приоритетов существования, которая способствует превращению «одарённого разумом животного» в человека в полном смысле слова: возвышает над животным существованием, позволяет выйти из круга материальных интересов, обрести нравственный идеал бытия, - это и есть гуманистическая идеология.

Ещё мыслители Древнего мира задумывались над тем, какие принципы существования позволят наиболее полно раскрыться истинно человеческой природе людей. Будда положил в основу своего учения идеи приоритета духовных ценностей и пренебрежение материальными благами. Кратет полагал: «Всё, что усвоил я доброго, мысля и слушаясь муз, стало моим, а иное богатство накапливать тщетно». Сократ говорил, что «ест, чтобы жить, а не живёт, чтобы есть»; он был убеждён: «Богатство приносит лишь дурное» и видел драгоценнейшее достояние в досуге. Менедем утверждал: «Гораздо большее благо не иметь всё, что пожелаешь, а желать того, что тебе и вправду нужно». «Ничто не мнить своей собственностью», - учил Пифагор…

Учение религиозной группы ессеев тоже считало, что путь к совершенному бытию лежит через отказ от частной собственности и стремления к личному обогащению, через организацию жизни на коллективистских началах. Более того, как свидетельствуют найденные в 1947 году в пещерах у Мёртвого моря Кумранские рукописи, датируемые вторым веком до Рождества Христова, эти принципы нашли реальное воплощение в их Кумранской общине: средства производства были обобществлены, участие в общественном труде было обязательным для всех взрослых, плоды труда справедливо распределялись между всеми членами общины.

Воплощением гуманистической идеологии стало учение Христа (не путать с религиозным культом – это, как будет показано ниже, совершенно разные вещи). Его фундаментальный принцип: в шкале жизненных ценностей человека приоритетное значение должны иметь богатства духовные. «Дух животворит, плоть не пользует ни мало», - учил Христос. – «Не собирайте себе сокровищ на земле,.. но собирайте себе сокровища на небе; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Эта идея в той или иной интерпретации высказывается в Евангелиях около двадцати раз.

Из этого логически следует категорическое исключение жажды обогащения как стимула человеческой деятельности: «Не можете служить и Богу и маммоне». Вообще, чтобы получить возможность развивать свой внутренний мир, учил Христос, - человек должен пренебречь погоней за материальными благами: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что вам пить… ни во что одеться».

Евангелие проповедует материальное равенство людей: «У кого две одежды, тот отдай неимущему, и у кого есть пища, делай то же». Но требование Христа отказаться от собственности имеет гораздо более глубокий смысл, нежели просто достижение такого равенства.

Согласно воззрениям христианских мыслителей, душа человека находится между плотью и духом. Плотское начало (а религиозные философы трактовали его в широком смысле – как вообще материальные вожделения) связывает с дьяволом, духовное – с Богом. И от того, к какому из них будет склоняться душа, зависит станет человек подобным Богу или подобным скотине, - именно такой чёткий вывод сделал Эразм Роттердамский. Собственность же – одно из наиболее сильных материальных вожделений.

И Христос видел в отказе от собственности необходимое условие духовного возвышения человека. Он говорил: «Всё, что имеешь, продай и раздай нищим (напоминаю: в христианском понимании – неимущим – В.В.), и будешь иметь сокровища на небесах». Но ещё необходимо искоренить собственность как психологический фактор, освободить сознание от её влияния. Именно в этом смысл слов Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Речь ведь идёт отнюдь не о людях, лишённых духовности, а о тех, кто неимущ по духу: кто не только не владеет собственностью, но и свободен от желания владеть ею.

Ещё один фундаментальный принцип учения Христа – приоритет общественных интересов. Эта идея стала одним из основных мотивов Нагорной проповеди. Даже духовное совершенствование человека Христос рассматривает не как самоцель, а как шаг к духовному возвышению всех: «И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечник, и светит всем в доме». То есть, долг духовного человека – помогать духовному развитию других.

Отсюда следуют такие принципы существования как бескорыстие, готовность помочь ближнему и даже идти ради этого на личные жертвы.

Осуществление человеком этих принципов бытия – это с позиции учения Христа и есть построение в своей душе Царство Божия. Ведь Христос прямо говорил: «Царство Божие внутрь вас есть». И потому Павел призывал «отложить прежний образ жизни ветхого человека, обновиться духом ума вашего и облечься в человека нового».

Ориентация жизни людей на принципы учения Христа действительно создала бы условия для духовного возвышения человечества. Почему же утверждение христианства как господствующей религии не привело к этому? Одна из важных причин, думается, - социальный конформизм Его последователей.

Само учение Христа вовсе не имеет социально-примиренческого характера. Какое уж тут примиренчество, когда Иисус бескомпромиссно обличал тот мир, которые ныне назвали бы «цивилизованным»; когда Он клеймил: «Горе вам, богатые», «удобнее верблюду пройти через игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие», «сии, поядающие домы вдов и напоказ долго молящиеся примут тягчайшее осуждение», «и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом не дотрагиваетесь до них»; когда Христос призывал к смене не только идеологических, но и социальных устоев, заповедовав Своим последователям принцип: «Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют над ними, но между вами да не будет так»… Да, Макс Вебер имел основания назвать учение Христа «манифестом великого восстания рабов».

«Меня весь мир ненавидит, потому что Я свидетельствую о нём, что дела его злы», - говорил Иисус. Однако служители христианской религии предпочли, как отметил Эразм Роттердамский, не «исправлять нравы по нормам, установленным Писанием», а «льстить словами Евангелия болезням души… приспосабливать Священное писание к нравам времени».

Уже некоторые из апостолов, вероятно, в надежде облегчить утверждение христианской религии в существующем обществе, пошли на компромисс. Они, - а вовсе не Христос! – провозгласили: «Нет власти не от Бога», «Всякая душа да будет покорна властям» и стали проповедовать: «Будьте покорны всякому человеческому начальству», «Рабы, повинуйтесь господам… как Христу».

Удивительно, но с такими призывами выступал и апостол Павел – тот самый, который в другом послании звал: «Стойте в свободе, которую даровал вам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства». Конечно, Павел имел в виду, прежде всего, свободу духовную. Но может ли человек быть свободным духовно, если душа его покорна господам? Высказывание Христа «Кесарево кесарю, а Божие Богу» подразумевает, как раз, что душа человека должна быть свободна от власти земных владык.

В IV веке – со времени папы Сильвестра и римского императора Константина Великого – компромисс между христианской церковью и мирской властью сменился самым тесным союзом. Руководители церкви, откровенно пренебрегши заветом Христа: «Князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют над ними, но между вами (т.е. теми, кто принял учение Христа – В.В.) да не будет так», - объявили мирскую власть со всеми её антихристианскими порядками христианской и стали именовать императора «святейшим и благословенным Богом».

Думается, закономерно, что в том же IV веке на Никейском соборе были приняты догматы Символа веры, которые были бесконечно далеки от сущности учения Христа. Цитирую Православный Символ Веры по брошюре

«Основы Православной веры» (Минск, 1990 г.).

«1. Верую во Единаго Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым.

2. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единародного, Иже Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога Истинна от Бога Истинна, рожденна, несотворенна, Единосущна Отцу Имже вся бывша.

3. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес и воплатившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшаяся.

4. Распятого же за ны при Понтийском Пилате и страдавша, и погребенна.

5. И воскресшаго в третий день по Писанием.

6. И возшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца.

7. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца.

8. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и славима, глаголавшаго пророки.

9. Во Едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь.

10. Исповедую едино крещение во оставление грехов.

11. Чаю воскресения мертвых.

12. И жизни будущаго века. Аминь».

Как это связано с фундаментальными принципами истинно человеческого существования, выдвинутыми учением Христа? Очевидно, никак. Но именно эти догматы и другие положения, выдвинутые отцами церкви, а не принципы и приоритеты учения Христа стали основой религиозного культа христианства. Причём, их надо было воспринимать сугубо как «букву» - слепо и неукоснительно. Это ведь именно к догматическим положениям религиозного культа относятся знаменитые слова христианского мыслителя Тертуллиана «Верую, ибо это абсурдно». И с его точки зрения, это было отнюдь не порицанием – Тертуллиан призывал к этому. А вот учение Христа не боится проверки логикой.

В такой религии главной стала внешняя, обрядовая сторона. И она не могла эффективно способствовать духовному возвышению людей, потому что, как резонно заметил Лев Толстой, если человек может спастись таинствами, зачем ему все силы отдавать на исполнение в жизни нравственного учения Христа. В сущности, это и есть «очищение внешности блюда и чаши», при том, что внутри они могут оставаться «полны хищения и неправды».

При этом Церковь стремилась не допускать людей к источникам духовных богатств, помимо «освящённых» религией. По сути дела христианские духовные наставники руководствовались принципом, выдвинутым халифом Омаром: «Если книги содержат то же, что и Коран, то они излишни, если же в них есть то, чего нет в Коране, тогда они вредны».

Уничтожались бесценные древние библиотеки, пресекалось распространение «языческих знаний» - в частности, именно с такой мотивировкой была закрыта академия, созданная ещё Платоном и просуществовавшая десять веков… Надо ли удивляться, что в результате подобного «утверждения духовности» Европа на столетия погрузилась во мрак невежества. Знания, обретённые ещё в древней Элладе (закон сохранения вещества, бесконечность Вселенной, шарообразная форма Земли, природа солнечного и лунного затмений, представления об электричестве, природе молний и т.п.) были на века стёрты из памяти людей. И поиск новых знаний мыслителям приходилось оплачивать страшной ценой. Так, только в Италии и только во второй половине XVI века было сожжено 78 учёных.

Более того, Церковью не поощрялось и стремление человека своим умом постичь учение Христа. Скажем, работы одного из крупнейших христианских философов Эразма Роттердамского были включены в «Индекс запрещённых книг» как работы автора «проклятого по первому классу». И это пример скорее типичный, нежели исключительный – достаточно вспомнить Оригена, Майстера Экхарта, Декарта. Как отмечал Лев Толстой, фактически попал в число запрещённых авторов и Христос: у православных Его Нагорная проповедь была исключена из чтений евангельских в церквах, а католичество вообще запрещало чтение Евангелия.

Начав отход от принципов и приоритетов учения Христа, Церковь со временем «благословила» почти все основные устои того мира, который обличал Христос. Более того, как сильные мира сего преследовали Христа, который обличал установленные в нём социальные порядки, так и Церковь за то же не раз преследовала Его искренних последователей. К примеру, дворянин Матвей Башкин, активно выступавшей в России XVI века против крепостного права как несовместимого с учением Христа (кстати, сам Матвей Семёнович уничтожил кабальные грамоты своих крестьян), был объявлен Церковью еретиком и сослан в Волоколамский монастырь.

До какой степени был утрачен дух учения Христа, свидетельствует энциклика папы Римского Льва XIII «О новых вещах» (1891 г.)

Папа выступает с прямой апологией частной собственности. При этом он оперирует не ссылками на Христа (Христос учил диаметрально противоположному: «Кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником»), а доводами типа того, что обобществление собственности «противится государственному порядку», что это во вред самим трудящимся, поскольку «отбирает у них возможность приумножения имущества».

Из последнего следует, что «возможность приумножения имущества» папа считает одним из главных стимулов человеческой деятельности. И это тоже прямо противоречит тому, чему учил Христос. С позиции Его учения погоня за матблагами не должна быть стимулом человеческой деятельности, ибо губительно сказывается на духовном мире людей». В притче о сеятеле Христос говорит: «Иное зерно упало в терние, и выросло терние и заглушило его». И тут же Сам поясняет: «А посеянное в терние означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно».

Лев XIII объявляет, что цель жизни – вечная жизнь после смерти. Но даже если встать на эту позицию, то вспомним, что ответил Христос богачу, который как раз спрашивал, как ему наследовать жизнь вечную: «Всё, что имеешь, продай и раздай нищим». Таким образом, и здесь учение Христа кардинально противоречит позиции Его «наместника».

В этом высказывании Иисуса идея необходимости для христианина отказаться от собственности выражена настолько недвусмысленно, что не допускает никакого двойного толкования. И папа приводит не этот фрагмент Евангелия от Луки, а другой – более ранний и менее определённый: «Продавайте имения и давайте милостыню». Но и тут Лев XIII сразу же оговаривает, что этот принцип «является обязанностью не справедливости, а только милости». Только ведь достаточно прочесть Деяния, дабы убедиться, что у ранних христиан принцип обобществления собственности рассматривался как категорическое требование, и святой Пётр (преемником которого, а вовсе не Фомы Аквинского считается Римский папа) проводил этот курс предельно жёстко, о чём свидетельствует случай с Ананием и Сапфирой, утаившими часть своей собственности.

Защищает папа и богатство. Он, напрочь пренебрегши евангельским требованием «у кого две одежды, тот отдай неимущему, и у кого есть пища, делай то же», объявляет, что Церковь «никому не велит обращать на помощь другим того, что ему необходимо для себя, что необходимо для поддержания соответствующего его сословию положения» - то есть, оправдывает не только стремление к богатству, но и стремление к роскоши, которая «соответствует положению» богача.

Бедствием с точки зрения папы (которую в энциклике он объявляет единственно истинной) является лишь «чрезмерное желание богатства». Но ведь Христос говорил вовсе не о том, что не слишком-де усердствуйте, служа маммоне – нет, Он категорически утверждал: «Не можете служить и Богу и маммоне». И даже Ветхий Завет считает смертным грехом отнюдь не «чрезмерное сребролюбие», а вообще сребролюбие, ибо, как утверждает Экклезиаст, «кто любит серебро, тот не насытится».

Повторю, что Лев XIII, отстаивая свою позицию по вопросам частной собственности и богатства, не приводит ни одного высказывания Христа в её поддержку, а опирается на тезисы Ветхого Завета, св. Фомы, мнения некоторых своих предшественников, ссылки на обычаи.

Но прав был апостол Павел, говоря о Новом Завете: «Буква убивает, дух животворит». Закономерно, что Церковь на избранном ею пути не только не смогла возвысить человечество, но сама пала настолько низко, что доходила до таких диких извращений, как торговля индульгенциями, что именем Христа творились жуткие злодеяния. Закономерно и то, что именно в странах с господством христианской религии вызрела капиталистическая система, о которой религиозный философ Николай Бердяев писал, что она могла возникнуть только в обществе, которое окончательно отвернулось от неба».

Тем не менее, принципы гуманистической идеологии, воплощённые в учении Христа, на протяжении многих веков оставались ориентиром для тех, кто пытался найти те социальные условия, которые создадут реальную возможность для духовного возвышения человека и для того, чтобы люди стали «любовью служить друг другу».

«Платон, желая создать государство, в котором сограждане могли бы жить в полном согласии, с полным основанием изгоняет в нём слова «моё» и «твоё», совершенно разумно полагая, что пока есть, что делить, всегда найдутся недовольные, отчего происходят смуты и расколы», - писал французский священник Жан Мелье.

«Каждое хозяйство, - излагал лорд-канцлер Англии Томас Мор своё видение принципов распределения в справедливом обществе, - свозит изделия в склады. Любой глава хозяйства просит то, что надобно, притом без денег и уносит всё, что только попросит. Ибо зачем полагать, что попросит лишнее тот, кто уверен, что у него никогда ни в чём не будет недостатка».

«Способствуя установлению простых потребностей и нравов, законы создают систему управления, предупреждающую разрушения, производимые жадностью,.. а для того, чтобы ещё больше приучить правителей к справедливости, надо, чтобы законы не предоставляли им возможности иметь большие потребности, чем остальным гражданам», - полагал необходимым один из наиболее просвещённых дворян Франции Габриэль де Мабли.

«По достижению пятилетнего возраста все дети каждой трибы будут собраны вместе и помещены в предназначенные для этого дома. Их пища, одежда и первоначальное обучение будут совершенно одинаковыми… В 10 лет каждый начнёт учиться той профессии, к которой будет чувствовать склонность или к которой будет казаться способным, не будучи, однако, принуждаем к этому», - излагал своё представление будущей системы образования французский философ Морелли.

Одни мыслители выдвигали только какие-то общие идеи и принципы, другие (Мор, Кампанелла, Верас) разработали чисто теоретические «модели» нового общества. Уинстенли предложил вполне конкретную программу реформ в Англии XVII века.

Эти концепции во многих моментах – в том числе и существенных – имеют расхождения, однако большинство из них сходятся в определении главных принципов:

- частная собственность не просто отменяется, но предусматривается целый ряд мер, нацеленных на то, чтобы не допустить, говоря словами Морелли, «духа собственности»;

- отсюда естественно следует формирование приоритета общественных интересов: поскольку благосостояние каждого неразрывно связано с благосостоянием общества в целом, то процветание общества будет важнейшей заботой всех;

- труд на благо общества должен стать обязанностью каждого человека; при этом воспитание надо строить так, чтобы люди чувствовали внутреннюю потребность в таком труде;

- все члены общества получают равные возможности не только материального потребления, но и духовного развития; общее образование и трудовые навыки дети будут получать одинаковые, а потом уже специализироваться в соответствии с дарованиями и наклонностями;

- уровень личного материального потребления в новом обществе должен определяться необходимым для удовлетворения естественных потребностей человека. С одной стороны, это исключало бы гонку за матблагами, порождающую «дух собственности», с другой – позволило бы людям уделять больше времени и внимания своему духовному совершенствованию. «Прежде всего, важна только одна цель: насколько позволяют общественные нужды, избавить всех граждан от телесного рабства и даровать им как можно больше времени для духовной свободы и просвещения. Ибо в этом, полагают они, заключается счастье жизни», - писал Томас Мор.

Предпринимались и попытки воплотить христианско-коммунистические модели в действительность. В 1649 году в Англии, в графстве Серрей под руководством Уинстенли была создана крестьянская коммуна. Окрестные лендлорды при покровительстве уже республиканских властей систематически громили имущество коммуны и, в конце концов, добились её уничтожения.

В конце XVII века мятежный офицер французского флота Миссон и монах Караччиоли на Мадагаскаре основали на христианско-коммунистических принципах Либерталлию – государство Свободы. В нём не было частной собственности. Трудоспособные либеры работали в мастерских и на верфях, занимались земледелием. Продукты труда распределялись между всеми гражданами. О пожилых заботилось государство… Колония быстро окрепла.

Интересно, что, хотя Мадагаскар был одной из пиратских баз, «джентльмены удачи» отнеслись к Либерталлии вполне лояльно. Более того, среди них нашлось немало желающих поменять вольную жизнь на достаточно строгие законы общества (в частности, эти законы категорически запрещали азартные игры и употребление брани). Пиратский флот помог либерам разгромить карательную экспедицию, посланную на остров португальским правительством. Замечу, что всё это было использовано для дискредитации Либерталлии в глазах общественного мнения Европы как «пиратского государства» - и этот штамп использовался и в новые времена – так, в фильме «Против всех врагов» сюжет основан как раз на том, что герой Эролла Флинна, офицер английского флота, проникает в это «злодейское» государства и уничтожает его.

На самом деле гибель Либерталли была куда более прозаической. Потерпев неудачу в прямой агрессии против неё, враги Либерталлии спровоцировали мальгашские племена, от которых либеры совершенно не ожидали нападения, - и государство Свободы было уничтожено.

На христианско-коммунистических принципах основывалась и община индейцев гуарани, которую создали монахи «Общества Иисуса» в Латинской Америке в середине XVIII века. Судя по тем немногим сведениям, которые дошли до нас, коммуна процветала. Однако она притягивала к себе рабов с плантаций, и это вызвало к ней ненависть латифундистов. Те добились посылки карательной экспедиции, которая физически уничтожила как индейцев, так и их духовных наставников. Эта история нашла отражение в фильме Жоффе «Миссия», показанном во внеконкурсной программе на Московском кинофестивале 1987 года. В заметке в «Спутнике кинофестиваля» об этой картине говорилось, что исторические события, изображённые в «Миссии», в целом, достоверны.

Эти опыты, с одной стороны, убеждали в жизнеспособности общества, созданного на основе христианско-коммунистических принципов, но с другой стороны, наглядно продемонстрировали несостоятельность надежд на эволюционное утверждение подобной социальной организации: господствующие классы не смирятся с попыткой строить жизнь по таким принципам, поскольку ясно видят в этом угрозу своему положению. Что же касается упований на их «перевоспитание», то ещё Христос показал, насколько они беспочвенны – вспомним, чем закончился эпизод с богачом: тот, узнав, что ему необходимо расстаться с собственностью, сразу раздумал следовать за Христом. Иисус же резюмировал: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».

И потому постепенно всё более распространялась мысль о необходимости утверждения христианско-коммунистических принципов революционным путём. Она звучит уже в «Завещании» Мелье: «Поймите же, дорогие народы, что заблуждения и суеверия вашей религии и тирания ваших царей и всех тех, кто управляет вами под сенью их власти, является роковой и проклятой причиной всех ваших зол… А потому, если у вас мужественное сердце и если вы желаете освободиться от ваших зол, стряхните с себя по дружному согласию иго тирании и суеверия. Ваше благополучие находится в ваших руках. Ваше освобождение зависит только от вас».

В переустройстве общества в соответствии с принципами учения Христа многие люди и в XIX-XX веках видели надежду на гуманизацию общества и человека. Энгельс в работе «О первоначальном христианстве», писал, что для рабочих-коммунистов в середине XIX века была характерна борьба «за восстановление первоначального христианства, подвергающегося прогрессирующему вырождению».

Уже во второй половине прошлого столетия в ряде стран – особенно латиноамериканских – получили распространения христианские движения «Теология освобождения», «Теология надежды», «Теология революции», которые ставят своей целью утверждение в реальной жизни принципов человеческого существования и отношений между людьми, выдвинутых учением Христа. Первые два – мирным путём, третье не исключает и вооружённой борьбы, поскольку, как считал один из его лидеров, колумбийский священник Камилло Торрес (впоследствии он был убит военными), есть социальные условия, когда любовь к ближнему может эффективно воплотиться только таким образом.

В России XIX – начала XX века среди мыслителей-гуманистов, ориентировавшихся на ценности и принципы учения Христа, выдающееся место занимает Лев Николаевич Толстой. Он тоже видел корень социального и морального зла в частной собственности: «Банкиры, торговцы, фабриканты, землевладельцы трудятся, хитрят, мучаются и мучают из-за собственности; чиновники, ремесленники, земледельцы страдают из-за собственности».

Соответственно, уничтожение частной собственности – прежде всего, на землю – Толстой считал обязательным условием оздоровлением общества: «Вопрос не в том, кто владеет землёй и каким количеством, а в том, чтобы уничтожить право собственности на землю». Не принимал Лев Николаевич и порождаемого капиталистической системой индивидуализма: «Всё, что объединяет людей, есть добро и красота, всё, что разъединяет их, есть зло и безобразие». И он пришёл к выводу: «Уничтожаться должен строй соревновательный и замениться строем коммунистическим».

Толстой пришёл к этому убеждению именно как христианин. Коммунистическое учение, разработанное Марксом и Энгельсом, имеет атеистический характер. Тем не менее, идеология, лежащая в его основе, весьма близка христианской.

Ориентация жизни на принципы и приоритеты учения Христа создаёт условия, благоприятствующие духовному совершенствованию людей. А именно в этом Маркс и Энгельс видели главную цель коммунистических преобразований. Коммунизм в их понимании – система, которая «производит как свою постоянную действительность человека со всем богатством его существа», в которой бы каждый человек «мог совершенно свободно развивать и применять свои способности и силы». Даже в «Капитале» - работе, посвящённой экономическим вопросам, Маркс говорит о том, что основным принципом нового общества «является полное и свободное развитие каждого человека».

Заметим, что сам термин «новый человек», которым впоследствии оперировали коммунистические идеологи, ввёл в обиход апостол Павел. Суть приобщения к учению Христа он, напомню, видел в том, чтобы «отложить прежний образ жизни ветхого человека, а обновиться духом ума вашего, и облечься в нового человека». Так ли уж это отличается по сути от цели «воспитания нового человека, гармонично сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство», выдвинутую Программой КПСС?

Знаменитый принцип распределения «каждому по потребностям» Маркс не считал главной целью коммунистического преобразования общества. Он прямо предостерегал: «Было бы вообще ошибкой видеть существо дела в распределении и ставить на нём главное ударение». Этот принцип вовсе не подразумевает, что коммунизм – бездонная кормушка. Нет, смысл его совсем в ином: в освобождении человека от сковывающих духовный мир материальных забот. Можно сказать, что это – реализация принципа учения Христа «не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что вам пить… ни во что одеться».

С этих позиций Маркс считал, что важнейшим богатством нового общества является свободное время, поскольку оно является «основным пространством развития личности».

По сути, адекватно христианскому и марксистское отношение к собственности. Ликвидацию частной собственности только ради экономического и социального равенства Маркс именовал «грубым коммунизмом» и относился к нему критически. В «положительном упразднении частной собственности» он видел, прежде всего, необходимое условие для «подлинного присвоения человеческой сущности человеком». Такой подход к вопросу о собственности вполне соответствует христианской идее отказа от собственности как условия «обретения сокровищ на небесах».

Очень важный момент марксистского коммунистического учения – отношение к труду. Труд – чисто человеческая функция. Однако, как показал Маркс, когда главным стимулом труда становится зарабатывание денег, он не даёт возможности раскрыться человеческому потенциалу людей. «В результате получается положение, - писал Маркс, - что человек чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае, украшая себя, - а в своих человеческих функциях он чувствует себя лишь животным». В таком труде человек не развивает, а разрушает свои духовные силы. Стимулирование такого труда повышением зарплаты только усиливает разрушительное воздействие на духовный мир человека, «заставляя его рабски трудиться на службе у алчности». Всё это прямо перекликается с основополагающим принципом учения Христа «Не можете служить и Богу и маммоне».

В новом обществе человек будет трудиться для реализации своего человеческого потенциала, и такой труд станет его духовной потребностью. В Евангелиях трудно уловить отзвук этой идеи. Принцип «а кто не работает, тот пусть и не ест», выдвинутый апостолом Павлом, - это принцип не коммунизма, а советского социализма, который рассматривался как переходный период к коммунизму. Но это вряд ли можно интерпретировать как принципиальное расхождение учений Христа и Маркса-Энгельса. Просто две тысячи лет назад, в условиях рабовладельческого общества, даже передовые умы человечества, вероятно, ещё не были готовы выдвинуть такую задачу.

Соответствует духу учения Христа и положение Маркса о «возвращении человека к себе как к человеку общественному» - т.е. преодоление выработанного западной цивилизацией индивидуализма.

Одно из наиболее существенных отличий христианской и марксистской коммунистической идеологий – мотивация следования предложенным принципам. В христианстве, принято считать, - это надежда на жизнь вечную и страх перед возможным воздаянием в мире Ином. Коммунистическая же идеология предполагает, что у человека, достигшего достаточно высокого уровня духовного развития, появится и закрепится внутренняя потребность жить по таким принципам.

Но ведь ещё апостол Павел пришёл к аналогичному пониманию учения Христа. Он считал: «Если вы духом водитесь, вы не под законом». Ещё более определённо высказался христианский философ Эразм Роттердамский: «Основная забота христиан должна быть в том, чтобы дети уже с колыбели в руках образованных людей питались убеждениями, достойными Христа… да так их укоренить, чтобы вырвать их было невозможно. Кто сделает это, тот безо всяких усилий сам воспоследует за добродетелью и решит, что поступающие по-другому достойны сожаления, а не подражания».

Нередко доводится слышать, будто существенное отличие между учениями Христа и Маркса в том, что первое предусматривает изменение общества через изменение внутреннего мира людей, а второе считает необходимым условием совершенствования людей – изменение социально-экономической системы. Не будем вдаваться в рассмотрение того, насколько верна такая трактовка учения Христа. Существенней другое: насколько реалистичен этот путь. Даже такой «идеалист» как Николай Бердяев – и тот был убеждён: «Когда пытаются решить вопрос о совершенствовании человеческой жизни, погрузившись в путь индивидуального нравственного и религиозного совершенствования, то видят, что необходим путь социального изменения». Потому что тот или иной тип социально-экономической системы, как показал американский философ и психолог Эрих Фромм, объективно способствует формированию того или иного типа «социального характера».

Так что же даёт основание антикоммунистам именовать коммунистическую идеологию антигуманистической и ставить в один ряд с фашистской? Конечно, это чисто пропагандистский трюк. Тем не менее, он используется столь активно, что этот вопрос надо рассмотреть подробнее.

Вот уже много лет западноевропейские политические деятели, да и мастера культуры, пытаются свести представление о фашизме к пресловутому «холокосту» - уничтожению евреев. Да и сторонники нынешнего российского режима, обличая в первое время после ультраправого переворота на Украине «укрофашистов», тоже делали акцент на их ксенофобии – агрессивной русофобии. Однако сводить сущность фашизма к геноциду по этническому принципу – грубая ошибка, если не просто подтасовка.

Ведь, с одной стороны, этнический геноцид осуществлялся ещё в те времена, когда возникновения фашизма не предвиделось в самой наиотдалённейшей перспективе. Замечу, что пример здесь подавали как раз будущие жертвы «холокоста». Классический образчик даёт Библия – геноцид, осуществлённый «сынами Израилевыми» по отношению мадианитянам. После того, как войско «от всех колен Израилевых» уничтожило всех мужчин мадианитян и привело в плен женщин и детей, Моисей разгневался, что не до конца выполнили его указание и потребовал: «Итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя». (4-я книга Моисеева, гл. 31). В более поздние времена подобным образом не раз поступали и христианские народы – немцы уничтожили племя прусов, испанцы на Карибских островах практически полностью перебили коренное индейское население, переселенцы из Европы и их потомки многие десятилетия осуществляли геноцид индейцев на территории США; уже в ХХ веке европейцы уничтожили около миллиона индейцев Патагонии.

С другой стороны, были фашистские режимы, которые не вели этнического геноцида. Ведь при Муссолини в Италии до её оккупации немцами масштабных репрессий против евреев не осуществлялось, не было этнического геноцида и во франкистской Испании.

Все – подчёркиваю: ВСЕ – фашистские режимы объединяет другое: жесточайшее преследование коммунистов. Гитлеровские идеологи утверждали, что «национал-социализм и большевизм противостоят друг другу, как огонь и вода в бескомпромиссной борьбе». И это действительно так.

Ведь коммунистическая и фашистская идеологии с диаметрально противоположных позиций подходят к ключевому вопросу – о собственности. Коммунисты ставят своей программной целью её постепенную ликвидацию (иначе это уже по определению не коммунисты), а фашизм можно назвать «идеологией взбесившегося собственника». «Взбесить собственника в человеке» ставил своей целью Гитлер, но и другие разновидности фашизма апеллируют к собственнической психологии.

Взять, хотя бы, русскую «Азбуку фашизма», созданную наиболее экстремистски настроенными белоэмигрантами. Там предельно недвусмысленно объясняется, что фашисты «объявляют коммунистической власти борьбу» прежде всего потому, что «коммунистическая власть уничтожила класс собственников». «Азбука фашизма» провозглашает: «Российские фашисты считают необходимым для восстановления хозяйства и для направления его по здоровому руслу возродить предпринимательский класс… Частная собственность является лучшим стимулом к плодотворной хозяйственной деятельности, рождая личную заинтересованность в человеке… Российские фашисты выбрасывают лозунг расколлективизации…». Как видите, эти принципы родственны идеологии капитализма, но никак не коммунизма. А российские «реформаторы» чуть ли не дословно списали отсюда свои программные лозунги.

Есть немало и других очевидных различий между идеологиями фашизма и коммунизма. Фашисты, по крайней мере европейские, исповедовали национализм, коммунисты – интернационализм. Коммунистическая идеология исходит из равенства всех людей, фашисты категорически отвергают этот принцип…

Если всё это суммировать, то получится, что коммунизм выступает против капиталистического общества, а фашизм – это крайнее средство его защиты.

И потому Гитлер заговорил об искоренении марксизма задолго до того, как «в повестку дня» был поставлен еврейский вопрос (и, кстати, среди спонсоров его партии были и капиталисты-евреи). И потому украинские неофашисты начинали с расправ не над русскими, а над памятниками Ленину…

Один из лидеров мирового коммунистического движения 30-40-х годов Георгий Димитров дал такое определение фашизма: «Открытая террористическая диктатура самых реакционных шовинистических и империалистических сил капитала».

Ах да, для «демократов» коммунист Димитров не авторитет. Но в том, что фашизм – порождение капиталистической системы и направлен, прежде всего, на её защиту, с коммунистом Димитровым был согласен и идейный противник коммунистов, очень известный во второй половине прошлого века философ Герберт Маркузе: «Превращение либерального государства в авторитарное произошло в лоне одного и того же социального порядка. В отношении экономического базиса можно сказать, что именно сам либерализм “вынул” из себя это авторитарное государство как своё воплощение на высшем уровне». Схожую оценку дал фашизму и модный у российских «демократов» 90-х годов философ Макс Хоркхаймер: «Тоталитарный режим есть ни что иное, как его предшественник, буржуазно-демократический порядок, вдруг потерявший свои украшения». В 70-е годы известный английский режиссёр Питер Уоткинс снял в Дании футуристический фильм «Страна на закате», в котором показал, как легко и быстро при возникновении угрозы капиталистическому строю буржуазно-демократический порядок может сбросить свои украшения.

Так что тезис о том, что капитализм – это основа демократического общества, а коммунизм – тоталитарного, можно объяснить либо полной идеологической зашоренностью тех, кто его выдвигает, либо (что куда более вероятно) – их полным бесстыдством.

Я не намерен оправдывать имевшие место злоупотребления большевиков насилием, но нельзя забывать, что зарождение и утверждение советского социализма проходило в условиях ожесточённого противодействия со стороны мира капитала, активно использовавшего в своих целях внутренних противников социализма в СССР.

Но ведь капитализм на протяжении всей своей истории опирался и опирается на чудовищное насилие. Достаточно вспомнить английский закон 1769 года, предусматривающий для борющихся рабочих единственное наказание – смертную казнь; два террора Великой французской революции, которая расчищала путь отнюдь не коммунизму, а капитализму (напомню, что право частной собственности «священным» провозгласила именно Декларация прав человека и гражданина – программный документ французской революции); расправы при подавлении Парижской коммуны, когда за несколько дней без суда было расстреляно около 30 тысяч человек; побоище в Чикаго с последующей судебной расправой над заведомо безвинными, в память о котором и установлен День международной солидарности трудящихся; упоминавшийся выше геноцид индейцев; «Столыпинские галстуки», Ленский расстрел; деятельность комиссии Маккарти, когда для того, чтобы оказаться в чёрном списке или в тюрьме, не нужно было даже быть человеком левых взглядов, достаточно было отказаться доносить на таких людей; многочисленные факты грубого вмешательства США во внутренние дела латиноамериканских государств, жертвами чего в ХХ веке стали многие сотни тысяч людей; расправы США и европейских «демократий» над Югославией, Ираком. Подобным примерам поистине несть числа. Замечу, что и концлагеря – это изобретение западной «демократии», а если конкретно: их впервые использовали британцы в Англо-Бурской войне. В этих лагерях содержались преимущественно представители гражданского населения, несколько десятков тысяч женщин и детей в них погибли

Да и фашизм использовался капитализмом как орудие насилия. Это ведь не пропаганда, а факт, что ультраправые режимы, как правило, «призывались» к власти олигархией для борьбы с «красной опасностью». Например, на Нюрнбергском процессе было доказано, что гитлеровцы пришли к власти при прямой поддержке магнатов капитала (на выборах нацисты, хотя и победили, но получили только 37% голосов, и в Рейхстаге они имели менее половины мест, но представители крупного капитала потребовали от президента Гинденбурга назначить канцлером Гитлера – как говорится в документальном фильме Ромма «Обыкновенный фашизм», это письмо подписали «два миллиарда марок»). В некоторых странах ультраправых призывала к власти не только местная олигархия. Генри Киссенджер, в начале 70-х годов определявший внешнюю политику США, откровенно высказался о роли США в чилийской трагедии сентября 1973 года: «Не вижу никаких оснований не вмешиваться, когда эта страна может стать коммунистической в силу безответственности её жителей». А разве на Украине в 2014 году неонацистский режим, представители которого открыто провозглашали идейное родство с украинскими фашистами времён Великой Отечественной войны, пришёл к власти не при прямом пособничестве западных «демократий»?

Но вернёмся к сущности коммунистической идеологии. Итак:

- главной целью коммунистических преобразований является совершенствование внутреннего мира человека и гуманизация (т.е. создание социально-экономических условий, которые способствовали бы утверждению в людях истинно человеческих принципов, ценностей, ориентиров бытия) общества в целом;

- ликвидация частной собственности рассматривается как необходимое условие для достижения этой цели;

- свобода понимается как необходимое условие подлинно человеческого существования, но не в смысле вседозволенности и не в смысле «свободы угождения плоти», а в смысле свободы духовного развития личности;

- труд должен стать одной из важнейших сфер реализации творческого потенциала человека и потому его духовной потребностью;

- основой отношений между людьми должны стать взаимопомощь, солидарность, интернационализм.