Виктор Василенко об отчёте губернатора: повышение качества жизни по-белгородски – оптимизация здравоохранения, рост поборов, сокращение социальной помощи
«Мы не допустили обнищания народа, а наоборот, создали относительно достойные условия для работы и жизни белгородцев. Отсюда вывод: задача органов власти всех уровней, а если хотите, миссия по всестороннему развитию области и повышению качества жизни её жителей выполнена», - провозгласил губернатор в отчёте 2017 года.
Ещё в 2003 году была опубликована «Концепция Программы улучшения качества жизни населения Белгородской области». В ней, в частности, говорилось, что качество жизни позволяют оценить «интегральные индикаторы». И среди них (они были расположены не в алфавитном порядке, а, надо понимать, – по важности) «индикатор» материального благополучия был поставлен в десятке наиболее важных только седьмым. А первым значилась «смертность».
Что ж, Евгений Степанович не обошёл его, заметив в отчёте, что детская смертность по сравнению с 1990 годом снизилась в 2,5 раза. Спору нет, это важный показатель. Но ведь не менее важный – общая смертность. А если в 1990 году в Белгородской области число умерших составило 17910, то в 2016 – 21586. За 25 лет, как говорит губернатор, «грандиозного рывка» не было НИ ОДНОГО ГОДА, когда рождаемость превысила бы смертность. «Естественная» (вернее было написать: «противоестественная») убыль населения за этот период составила более 180 тысяч человек, из них почти половина – на время разговоров о повышении качества жизни.
Причём, если считать смертность важнейшим «интегральным индикатором», то нужно категорически признать, что затеянная властью – ради всё той же «экономической эффективности» – в середине десятых годов «оптимизация» здравоохранения стала «громадным рывком» назад в отношении качества жизни. В 2013 году превышение смертности над рождаемостью составляло 3443. Тут, как раз, пошла «оптимизации» уже на уровне районных больниц, – и в 2015 году противоестественная убыль населения составила уже 3717 человек, в 2016 – 4339 (все данные – из «Краткого статистическом сборника» 2017 года). Для подобной социальной политики Конвенция ООН 1948 года предлагает совсем иное определение, нежели «повышение качества жизни».
Не свидетельствуют о повышении качества жизни и некоторые другие «интегральные индикаторы». Скажем, соотношение браков и разводов должно служить «индикатором» устойчивости семьи. Самое благополучное положение в нулевые годы было в 2005 году – тогда на 12 тысяч браков приходилось 6 тысяч разводов. Однако с тех пор ситуация год от года ухудшалась и в не раз цитированном Кратком стасборнике последние данные такие: на 9552 брака 6787 разводов.
Ну, а теперь вернёмся к утверждению господина Савченко о том, будто они «не допустили обнищания народа, а наоборот, создали относительно достойные условия для работы и жизни белгородцев».
Но ведь, даже если взять за критерий бедности официальный прожиточный минимум, то в 2016 году 8% населения имели доходы, не достигающие его. Между тем, устанавливать ПМ как критерий бедности в принципе некорректно. Потому что он определяется по стоимости минимальной потребительской корзины, которая, – как её характеризуют официальные документы правительства Белгородской области, – представляет собой «МИНИМАЛЬНЫЙ набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ ЗДОРОВЬЯ ЧЕЛОВЕКА И ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЕГО ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ» (выделено мной – В.В.). Следовательно, человек, чей доход ниже уровня ПМ, существует в условиях, не обеспечивающих его жизнедеятельности. А это совсем не то же, что бедность. И у нас в области таких обречённых на вымирание, согласно статистике, 124 тысячи человек.
Но есть основания предполагать, что показатель ПМ нужен не для того, чтобы, как говорится в Концепции Программы повышения качества жизни, «обеспечить социальную защиту тем, кто в ней нуждается», а для того, чтобы власти могли, ничего не предпринимая, манипулировать уровнем бедности. Вот один из примеров, дающих основания для такого вывода:
2012 год был сравнительно благополучным. Индекс потребительских цен составил 106,2 (на продовольствие 107,3); число людей, имеющих доход, ниже ПМ было 99,7 тысяч человек. При этом ПМ с первого квартала по четвёртый квартал ВЫРОС с 4990 рублей до 5256 рублей. 2015 год был самым неблагополучным годом последнего пятилетия. Индекс потребительских цен составил 111,4 (на продовольствие – 113,3); число людей, имеющих доход, ниже ПМ, достигло 131,4 тысячи человек. При этом ПМ с первого квартала по четвёртый квартал правительство области УМЕНЬШИЛО с 8217 рублей до 7918 рублей. Нетрудно представить, сколько бы ввергнутых в нищету людей выявилось в «святом Белогорье», если не этот фокус.
Похоже, что в ПМ как критерий реальной бедности не верят даже аналитики из структур, работающих на власть. Чтобы получить более реалистическую картину благосостояния граждан России Департамент социологии Финансового университета при правительстве РФ в 2015 году провёл исследование, определяющее Индекс бедности крупных городов России. В нём за критерий были взяты не доходы, а возможности расходов. Та часть населения, которая могла позволить себе траты только на еду, была обозначена как «критически бедные»; те люди, дохода которых хватает только на продовольствие и товары первой необходимости – были отнесены к группе «малообеспеченных». Так вот эти две категории составили более половины населения городов – в среднем, 54%; причём критически бедных оказалось 10%.
Белгород был сочтён недостаточно большим для того, чтобы попасть в число городов, где проводилось исследование. Но в 2016 году газета «Житьё-бытьё» обнародовала данные подобного исследования, осуществлённого в нашей области. Они создают картину весьма далёкую от той благостной, которую «рисуют» чиновники и их пропагандистская прислуга. К категории «критически бедных» на Белгородчине должны быть отнесены 20% жителей области. Ещё 41,9% относятся к «малообеспеченным» - их средств достаёт на еду и одежду. Таким образом, Индекс бедности Белгородчины составляет около 62% - вернее, даже более, поскольку 0,9% жителей средств не хватает даже на еду. В сопоставлении с этими данными уверение в том, что «мы... создали относительно достойные условия для жизни белгородцев» выглядит столь же реалистично, как заявление о «социальной победе на селе». Хотя, понятие «относительно» весьма широкое: оценивать относительно, скажем, Буркина-Фасо, то и впрямь получится неплохо: там коэффициент смертности целых 14,4 промилле, а в Белгородской области в 2016 году – всего-то 13,9.
Ещё один, не последний по значению штрих, характеризующий качество жизни в Белгородской области. В Концепции Программы повышения качества жизни вполне резонно замечено, что «реализация программы должна привести не только к сокращению доли неимущих, но и обеспечить социальную защиту тех, кто в ней действительно нуждается».
В действительности же власть, при возникновении экономических трудностей стремится сэкономить на социальной защите тех, кто в ней нуждается.
Классический пример явил сам губернатор. Когда во второй половине нулевых годов грянул кризис, произошло резкое обеднение населения Белгородчины. Как значится в официальных документах, число людей, нуждающихся в субсидии по оплате ЖКУ, выросло почти вчетверо. И тут главный борец за повышение качества жизни представил в областную Думу закон «О внесении изменений в статью 48 Социального кодекса Белгородской области», который депутаты-единороссы дружно поддержали. Этот закон установил новый «стандарт» максимально допустимой доли собственных расходов граждан в зависимости от среднедушевого дохода: «10% для семей со среднедушевым доходом меньшим или равным величине установленного прожиточного минимума, 22% для семей со среднедушевым доходом, превышающим прожиточный минимум». Конкретней представить действие этого закона можно на таком простом примере: у одинокого пенсионера, получающего пенсию порядка 8 тысяч рублей, живущего в однокомнатной квартире, этот закон сегодня выворачивает из кошелька почти тысячу рублей.
Это пример далеко не единичный. Уже много лет белгородские власти целеустремлённо сокращают льготу на проезд в городском транспорте. До 2005 года он для льготных категорий был вообще бесплатным. Потом ввели «социальный проездной», который надо было покупать, но он давал право на неограниченное число поездок. Потом поездки ограничили 50-ью и так далее – до 20 (я ими не пользуюсь, поэтому мог отстать от жизни и число талонов к проездному стало ещё меньше).
Как раз с начала нового кризиса пошла новая череда поборов – за капремонт (по величине тарифа Белгородчина среди российских лидеров); за ОДН; принудительная, под угрозой штрафных санкций установка новых электросчётчиков и приборов учёта воды и газа. В 2014 году была отменена индексация ряда выплат льготникам; начали сокращать круг людей, имеющих право на льготы. В прошлом году собственники недвижимости стали платить налог по её кадастровой стоимости, что его намного повысило. На нынешний году вдесятеро(!) повышен норматив полива земельных участков в личных хозяйствах. Причём, объяснение, что таким путём власть стремится заставить людей установить приборы учёта воды явно не проходит – ведь Постановлением правительства РФ №603 именно для таких случаев предусмотрен коэффициент, увеличивающий плату на 50%, но отнюдь не вдесятеро...
И после всего этого заявлять, будто «миссия по повышению качества жизни жителей области выполнена»?! Тут если и говорить о завершении программы повышения качества жизни, то только ввиду её полной бесперспективности в условиях капиталистической системы.
Уже несколько лет я выступаю оппонентом Евгения Степановича в вопросе создания на Белгородчине солидарного общества. Не в том смысле, что я против солидарности как основы отношений между людьми, а в том смысле, что я абсолютно не верю, чтобы в условиях, когда раскол общества на «две России» стал стопроцентной реальностью, и жители одной России без проблем приобретают самолёт, чтобы возить по миру своих собачек, а у жителей другой не хватает денег для свободного передвижения по городу (напомню, что льготный проездной даёт возможность совершать одну поездку туда-сюда раз в три дня); когда «верхние» 10% владеют 90% общего богатства, ни о какой солидарности и речи быть не может. Призывы губернатора перекинуть через эту гигантскую пропасть мостик помыслов о «жизни вечной» даже самый большой оптимист (кроме тех, для которых демонстрация оптимизма – это хорошо оплачиваемая работа) не мог счесть выходом из положения.
В нынешнем отчёте Е.С. Савченко был куда более реалистичен: «…в настоящее время разрыв между реальной жизнью и образом будущего солидарного общества колоссален». Но при этом он твёрдо стоит на своём: «Однако я уверен, что мы должны стремиться к этой прекрасной цели. Ибо следование по пути консолидации общества и объединения граждан – это мощный и безальтернативный механизм общественного развития, материального и нравственного благополучия Белгородчины и каждого её жителя».
В принципе, кто ж против. Только вот насчёт пассажа о «безальтернативности»… Лет 15 назад я выступал на научной конференции с докладом «Есть ли альтернатива коммунизму?». И светлой памяти доктор философии Ю.Ю. Вейнгольд резонно заметил мне, что альтернатива есть всему. Так и тут. Насчитывающий несколько веков опыт развития капитализма в западном мире доказывает, что капиталистическое общество обходится без солидарности между людьми, более того, она органически чужда в условиях борьбы за личный успех, особенно материальный. «Боливар, - как известно, - не вывезет двоих». Другое дело, что такой путь развития привёл, как ныне с каждым днём становится всё очевидней и очевидней, западный мир к постгуманистическому обществу, а человеческую цивилизацию в целом - на грань гибели. Это и есть альтернатива коммунизму. И Белгородчина, как и Россия в целом, в последнюю четверть века бодро движутся в этот исторический тупик, уповая, что он ведёт в светлое будущее.
Ноу какое нравственное благополучие может быть в системе, где – повторю приведенные выше оценки убеждённейших антикоммунистов – деньги узурпировали место фундаментальных ценностей и, соответственно, выражение «Делать деньги!» сделалось основой морали.
И разве сама власть подаёт пример нравственности? Неужели кто-либо рискнёт оценить как нравственные уже упомянутые меры властей в условиях кризиса по отношению к жителям «другой России»? Тут можно добавить ещё одну незначительную, но красноречивую деталь. В СМИ некоторое время назад прошла информация, что при снижении в 2014 году реальных доходов населения Белгородчины на 6,6%, совокупный семейный доход 28 депутатов-единороссов, как следует из их деклараций, увеличился по сравнению с 2013 годом более чем вдвое и составил за 2014 год порядка 1 млрд. 250 млн. И эти, извините, «жирные коты» (я извиняюсь, понятно, перед котами), не дрогнувшей рукой голосовали за ухудшение положения людей, нуждающихся в социальной поддержке. Где тут хоть намёк на солидарность или на нравственность?!
Губернатор много раз демонстрировал своё почтительное отношение к религии. Но в таком случае он должен был бы знать христианский «проект» создания солидарного общества – его можно выстроить из учения Христа, он прямо описан в Деяниях: «…никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее» – и как следствие, у них «было одно сердце и одна душа».
И другого пути создания солидарного общества нет и быть не может в принципе. Как утверждал лорд-канцлер Англии Томас Мор, «повсюду, где есть частная собственность, где всё измеряется деньгами, там едва ли когда-нибудь будет возможно, чтобы государство управлялось справедливо и счастливо. Разве что ты считаешь справедливым, когда всё самое лучшее достаётся плохим людям».
Виктор ВАСИЛЕНКО,
