«ПОРОХОВОЙ ЗАВОД, ПОЛНЫЙ СУМАСШЕДШИХ»

Некоторое время назад СМИ распространили новость: власти Польши объявили Советский Союз виновником Второй Мировой войны. Собственно, это не такая уж и новость: вот уже три десятилетия буржуазные политики Польши, снова и снова повторяют это обвинение. И всегда в ход идут байки о «пакте Молотова­Риббентропа», «ударе в спину», «Катынском преступлении» и т.п. Наша газета в прошлом уже давала материалы на эту тему, но поскольку новое наступление в информационной войне приурочено к 100­летию Октябрьской революции, и российская «пятая колонна» его активно поддержала, к событиям тех уже давних лет стоит ещё раз вернуться.

Прежде всего, отметим главное: эта атака на СССР полностью подтверждает оценку философа А. Зиновьева: «В интеллектуальной истории человечества трудно назвать эпоху, которая была бы хоть в малой степени сравнима по интеллектуальному кретинизму и моральной подлости, какие можно сейчас наблюдать в отношении к коммунизму». Потому что власти Польши столь усердствуют в «обличении» СССР, дабы утопить в потоке обвинений истину. А истина эта в том, что главный виновник разжигания Второй Мировой войны отнюдь не Советский Союз. И даже не столько гитлеровская Германия, сколько, наряду с «европейскими демократиями», сама Польша. Займи они в 30­е годы иную позицию по отношению к Германии, Второй Мировой войны вообще не было бы, или, в крайнем случае, она кончилась бы, как в советских антифашистских утопиях тех лет, разгромом агрессора за считанные дни.

Не будем подробно останавливаться на роли Франции и Англии, правители которых, движимые патологической ненавистью к государству рабочих и крестьян, сначала позволили Германии, в нарушение Версальского договора, вооружиться, потом сдали Гитлеру Австрию, помогли отнять Судетскую область у Чехословакии, а затем оккупировать и всю Чехословакию. Рассмотрим роль Польши в событиях 30­х годов.

Начать с того, что уже вскоре после того, как в Германии власть узурпировали нацисты, в 1934 году Польша подписала с гитлеровским правительством декларацию о дружбе и ненападении. Дружба эта не раз подтверждалась на деле. В частности, представители Польши ни разу не поддержали предложений Советского Союза, направленные против той угрозы безопасности в Европе, которая исходила от Германии. Более того, Польша прямо поддержала гитлеровцев в вопросе об аннексии у Чехословакии Судетской области.

Советский Союз тогда оказался единственным государством, которое на деле было готово оказать Чехословакии военную помощь. На Западной границе он сосредоточил такие силы, которых, скорее всего, было бы достаточно, чтобы совместно с чехами укротить агрессора. Однако между СССР и Чехословакией была Польша. А польское правительство категорически отказалось пропустить советские войска через свою территорию ­ как заявил министр иностранных дел Бек своему послу в Германии для передачи Гитлеру, «парализовало возможность интервенции в чешском вопросе в самом широком значении». За эту помощь Польша получила свой кусок Чехословакии – Тешинскую область.

Дружба между польскими властями и гитлеровцами основывалась на общей ненависти к коммунизму и СССР. И первые мечтали о совместном с нацистами «крестовом походе» против нашей страны. В 1938 году посол Польши во Франции Лукасевич заявил своему американскому коллеге Буллиту: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом… Польша готова к войне против СССР плечом к плечу с Германией». В том, что это не пустые слова, свидетельствует датированный декабрём 1938 года доклад 2­г отдела Главного штаба Войска Польского: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно». А в январе 1939 года министр иностранных дел Польши Бек на переговорах с Риббентропом дал «заявку» на участие в этом разделе: «Польша претендует на Великую Украину и на выход к Чёрному морю».

Но Гитлер, вероятно, полагал, что такую страну, как Польша, о которой американский журналист У.Ширер писал: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нём соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно», куда спокойней иметь врагом, нежели союзником. И 28 апреля 1939 года он денонсировал германо­польскую декларацию о дружбе и ненападении. Тем самым нацисты дали ясно понять, кого они наметили следующей жертвой. План нападения на Польшу, получивший кодовое название «Вайс», к этому моменту был уже разработан Генштабом и подписан Гитлером.

Тем не менее, даже эта очевидная угроза оказалась не в состоянии преодолеть ненависть польских властей к СССР. Советское правительство предложило Польше заключить пакт о взаимопомощи. Однако посол Польши в Москве в письме от 11 мая 1939 года ответил: «Польша не считает для себя возможным пакт о взаимопомощи с СССР».

В августе 1939 года делегации Великобритании, Франции и СССР встретились в Москве для переговоров о заключении военной конвенции и тройственного пакта о взаимопомощи. Эти переговоры торпедировали правительства «европейских демократий», не дав своим представителям полномочий заключить конвенцию. Но существенный вклад в срыв переговоров внесли и поляки.

На заседании 14 августа советская делегация поставила принципиальный вопрос: «Предполагают ли генеральные штабы Великобритании и Франции, что советские сухопутные войска будут пропущены на польскую территорию для того, чтобы непосредственно соприкоснуться с противником, если он нападёт на Польшу?».

Известный историк Игорь Пыхалов в книге «Великая оболганная война» пишет, что руководитель французской делегации, генерал Думенк счёл это требование абсолютно уместным. Более того, в телеграмме военному министерству Франции от 15 августа 1939 года он подчеркнул, что эта мера не несёт в себе какой­либо угрозы для Польши: «Отмечаю большое значение, которое с точки зрения устранения опасения поляков имеет тот факт, что русские очень строго ограничивают зоны вступления [советских войск], становясь исключительно на стратегическую точку зрения».

Тем не менее, представители Польши выступили категорически против этого предложения. 19 августа министр иностранных дел Польши Бек сообщил французскому послу в Варшаве Ноэлю: «Мы не допустим, что в какой либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками». А маршал Рыдз Смиглы официально заявил: «Независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам».

Такая позиция польского руководства подтвердила, что пытаться «застраховать пороховой завод,.. полный сумасшедших» ­ дело бесперспективное. Он взорвался. Не прошло и месяца, как польскую территорию заняли немецкие войска.