Александр Трубицын: К вопросу о единстве
Чем всегда удивляет меня В.В. Путин – так это единством противоположностей.
Во внешней политике – просто ас, мало кто смог бы сделать так много, располагая столь малыми ресурсами.
А во внутренней… Ну, просто прискорбно. Те вопросы, которые при Советской власти, при справедливо и разумно организованном обществе, при оптимальной системе управления потенциалом страны, решались в считанные дни – сейчас превращаются в нерешаемые проблемы.
Пресловутые санкции уже в зубах навязли, но я просто не понимаю, в чём проблема? Ведь есть прекрасный опыт СССР! Пытались на нас давить запретом поставок тонкого стального листа – подло пытались, пользуясь тем, что мы ещё не восстановили разрушенные фашистами заводы. И что? Мы делали фанерные кабины для грузовиков, экономили на конструкции легковых автомобилей («Москвичи и «Победы» с открытым кузовом тех времён – не от пижонства, а от нужды) – но наладили своё производство и плевали на санкции. Пытались задавить, введя эмбарго на поставку газопроводных труб – а мы научились делать свои, и лучше. И примеров можно приводить множество – мы умели делать то, что не умел Запад, мы могли диктовать свои условия.
Но это было возможно только в стране, где каждый заботился обо всех и все – о каждом, в стране единой, социалистической, где правительство располагает ресурсами управления промышленностью и может решать жизненно важные для страны и народа задачи.
А при капитализме у частника одна задача – нажиться на чужом труде, а если очень повезёт – то и на чужой беде, несчастье, дефиците, санкциях, эмбарго.
А недавно Путин вообще удивил – заявил, что революция «расколола общество».
Азбучная, хрестоматийная, прописная истина: любая революция есть РЕЗУЛЬТАТ раскола общества, а НЕ ПОРОЖДАЕТ раскол.
Бесклассовое, справедливое, единое общество было построено в результате Великой Октябрьской социалистической революции, общество эффективное, организованное, обеспечившее стремительное развитие страны.
Прочитайте слова Сталина на советском плакате: «… не имущественное положение, не национальное происхождение, не пол, не служебное положение, а личные способности и личный труд каждого гражданина определяют его положение в обществе».
Советское общество было единым обществом равных, я работал и токарем, и инженером, кто-то работал директором завода или министром – но мы были равны, мы делали одно дело, каждый, находясь на своём посту в соответствии со способностями и трудом (и ответственностью – добавлю).
А контрреволюция, проведенная по указке и в интересах Запада горбачёвско-ельцинскими перерожденцами, снова расколола общество, восстановив ту же самую структуру, которая была до революции.
Так о каком «единстве» может идти речь в обществе, структурированном таким образом? Что «единое» может быть у раба и хозяина, капиталиста и пролетария, эксплуататора и эксплуатируемого?
А. Трубицын,
Kprf.ru
