УМИРАЮЩАЯ ДЕРЕВНЯ
Почти два года, сменяя одна другую, шли выборные кампании. Почти два года мы изо дня в день слушали и читали о том, какого прогресса добилась Россия и Белгородская область, благодаря мудрой власти. Какие великолепные успехи в промышленности и сельском хозяйстве, насколько выросло качество жизни населения. Особенно повезло нам, жителям Белгородчины, которая стала одним из самых процветающих регионов страны…
Можно представить себе, с каким настроением слушали всё это жители деревни Туба Фощеватовского сельского поселения Волоконовского района.
В советские времена был колхоз. В деревне была колхозная ферма, которая давала людям работу. Была забота о благоустройстве деревни.
Потом не стало колхоза. Не стало фермы. Не стало работы. Конечно, в сложившихся условиях о деревне могла бы позаботиться власть. Но ей, видимо, не до таких «мелочей».
Сейчас в деревне, которая, заметим, расположена всего в одном километре от административного центра Фощеватовского поселения, осталось полтора десятка домовладений. Живут здесь, в основном, старики.
Дороги сюда нет – не только асфальтированной, но вообще в том смысле, которое понимается под этим словом. Улицы деревни заросли кустами. Из-за этого в деревню невозможно проехать ни автолавке, ни «Скорой помощи», ни пожарной машине. Страшно подумать, что случится, если, не дай Бог, вспыхнет пожар.
Работники социальной защиты вынуждены продираться сквозь образовавшиеся «джунгли», чтобы доставить старикам продуктовые наборы. Отдать им должное, делают они это мужественно. Таким же образом приходится добираться почтальону.
Жители деревни много раз обращались к местным властям с просьбой хотя бы разгрести дорогу бульдозером, оканавить её и засыпать грунтом и щебнем. Но власти не спешат исполнить их просьбу. Вероятно, ждут, пока проблема не решится, так сказать, естественным путём, и деревня вообще исчезнет, как это уже случилось с другой деревней Волоконовского района – Авдеевкой.
С. ПАКИН,
Волоконовский район
От редакции: По переписи 2010 года, в Белгородской области насчитывалось 69 полностью обезлюдевших сёл и деревень и 130 таких, в которых насчитывалось менее 10 жителей. Как свидетельствует это письмо, «процесс» продолжает идти.
