Я ЖИЛ В СЕМЬЕ НАРОДОВ

Эту статью автор принёс в редакцию «СК», когда спецномер к 90-летию образования СССР был уже полностью готов, и что-либо менять в нём не было возможности. Но материал очень интересный, и мы посчитали, что его вполне можно опубликовать и без «привязки» к дате. Добавим, что Александр Александрович Якубов одним из первых на Белгородчине награждён медалью ЦК КПРФ в честь 90-летия СССР.

Советский Союз был многонациональным государством, в котором все нации и народности пользовались равными правами и возможностями, жили в мире и добрососедстве. Такие межнациональные отношения возникли не сами собой, а в результате осуществления политики партии.

В царской России было иначе. До революции на территории Закавказья существовали Тифлисская, Кутайская, Эриванская, Бакинская и Елисаветопольская губернии. Центром всего Кавказа был Тифлис, в котором восседал наместник царя граф Воронцов.

Но даже в Тифлисе не было тогда крупной промышленности – Закавказские железнодорожные мастерские да несколько мелких табачных фабрик. Были трамвай и маломощная электростанция, но они принадлежали иностранцам. На всей территории было очень мало врачей (особенно, в сельской местности), не было ни одного высшего учебного заведения. Не было школ с преподаванием на родном языке…

От отца, бабушки и других старших родственников я не раз слышал, что это была сознательная политика царской власти: держать простых людей в невежестве. Пользуясь этим невежеством, их много раз натравливали друг на друга. У меня есть уникальный словарь, 1913 года издания. И там есть статья: «Бакинская кровавая баня 1906 года», в которой говорится об азербайджано-армянской резне.

Бывало такое и в Тифлисе. Отец в 1909 году учился в гимназии. И вот как-то он обратил внимание, что на занятия перестали ходить дети-армяне, в это же время с улиц исчезли полицейские и жандармы, а около особняков богатых армян можно было увидеть кони терских казаков. А ночью запылали дома и армянской, и грузинской бедноты на окраинах Тифлиса. Только через три дня вмешались казаки и остановили межнациональные столкновения. Но к этому времени уже были многочисленные жертвы.

В 1918 году образование в Закавказье независимых буржуазных республик было ознаменовано армяной-грузинской и осетино-грузинской войнами.

Лишь с приходом Красной Армии и утверждением Советской власти в эти республики установился мир. Людям объясняли, что эксплуататорские классы сознательно провоцировали вражду между разными нациями, действуя по известному принципу «Разделяй и властвуй».

Сегодня нередко «демократы» ёрничают при словах о дружбе народов в СССР. Однако, как русский человек, который родился, вырос и провёл большую часть своей жизни в Грузии, могу утверждать, что дружба народов существовала на деле, была основной межнациональных отношений в СССР.

Эта дружба выдержала испытание в самой кровопролитной войне в истории человечества. Гитлер, развязывая агрессию против Советского Союза, верил, что война вызовет в нашей стране межнациональные распри, которые обеспечат немцам лёгкую победу. Но общая беда только ещё больше сплотила людей разных наций.

Отец вспоминал, что когда он явился в военкомат как командир запаса Красной Армии, там толпились сотни людей самых разных национальностей, которые, не дожидаясь повесток, хотели идти на фронт добровольцами. Там были и мальчишки 14-15-и лет, которые пытались выдать себя за девятнадцатилетних, были и старики. Отец запомнил одного – с военной выправкой и двумя «Георгиями» на груди. Когда ему категорически отказали, ссылаясь на его возраст, он пришёл в негодование и пригрозил, что обратится к самому Сталину.

Я родился перед самой войной, и смутно помню военные годы. Но потом уже осознавал, что из нашего большого многонационального дома почти все мужчины ушли на фронт, больше половины не вернулись.

Тогда было очень тяжело с продуктами, но люди готовы были поделиться буквально последним с другим, не обращая никакого внимания на его национальность.

Помню по рассказам мамы, как соседка, грузинка Ламара, шла с вечерней смены на швейной фабрике. На улице увидела измождённую женщину с мальчиком. Спросила, кто, откуда. Женщина рассказала, что они из Ленинграда, утром будут искать семью однополчанина погибшего мужа. Тетя Ламара, не раздумывая, забрала их к себе, а рано утром пришла к маме с просьбой дать какую-нибудь еду, чтобы накормить гостей. Мама дала несколько кукурузных лепёшек и миску фасоли. А потом рассказала соседке-армянке, что у Ламары ленинградцы – и вскоре увидела, как туда направились несколько женщин с тарелками и мисками в руках. Ленинградка Антонина с сыном так и остались жить в Тбилиси.

Сохранился в памяти и такой случай, который я уже видел сам. Мы с мамой шли за пайком, неподалеку, у госпиталя, остановилась санитарная машина. Санитарки вынесли из неё носилки с раненой русской девушкой в морской форме. Старушка-грузинка со слезами на глазах подошла к раненой и положила ей на шинель несколько яблок.

О дружбе советских людей разных национальностей можно написать книгу, что я надеюсь ещё успеть сделать. Будет в ней и такой эпизод: моего дядю, майора Л.П. Иванова (отец у него был русским, а мать – армянка) из горящего танка, подбитого под Прохоровкой, вытащил солдат-узбек, а потом, в этом аду, раненого тащила до санбата русская девушка-санинструктор…

Очень трудный был момент, когда немцы направили на Кавказ отборные, обученные специально для войны в горах, егерские дивизии «Эдельвейс». Мама, под впечатлением рассказов о зверствах немцев, сказала, что если немцы ворвутся в Тбилиси, она отравит меня и отравится сама. Этот разговор услышала происходившая из грузинского княжеского рода Анна Ивановна Амилахвари, сын которой погиб под Сталинградом. Она сразу же вывела маму из депрессии, резкими словами: «Как Вам не стыдно! Вы же жена русского офицера». Кто-то из присутствовавших молодых женщин поправил её: «Командира Красной Армии» - «Это одно и то же!». И, действительно, вскоре по приказу Сталина в Красную Армию вернули звание «офицер» и погоны. Анна Ивановна, успокаивая женщин, сказала, что все перевалы заняли горцы, которые дали клятву не пустить немцев в Грузию.

После войны я учился в Тбилиси, в русской школе. Но русских в нашем классе было меньше половины учеников. Учились с нами армяне, курды, азербайджанцы, осетины, ассирийцы. И никогда не было случая, чтобы в конфликтах между ребятами, какие неизбежны в этом возрасте, ощущался хоть отзвук национальной розни.

После войны наступила пора свадеб. Смешанные браки были обычным делом. Чаще всего жених был в гимнастёрке со споротыми погонами, невеста в дешёвеньком ситцевом платье и парусиновых туфлях. Но этому тогда никакого значения не придавали – главное, что молодые любили друг друга. Свадьбы были, как правило небогатые (столы не ломились от угощения, да и угощение было совсем простым), но очень многолюдными. Как правило, гостями на них был весь двор, все были как одна большая семья. И русские девушки танцевали с кавказскими парнями лезгинку, а грузины, армяне и курды под трофейный аккордеон пели русские песни. Особенно любили русские песни фронтовики всех национальностей. А женщины, слушая «Землянку», «На позицию девушка», «Солнце скрылось за горою», не могли сдержать слёз.

То, что в нашей стране установились такие межнациональные отношения, я убеждён, - огромная заслуга Иосифа Виссарионовича Сталина. Но его усилия не имели бы такого результата, если бы народы Советского Союза так не верили в него. Сколько я помню с малых лет и до проклятого 56-го года Сталина только так и называли на разных языках: «Отец».

Сам Сталин, как известно особо выделял русский народ. Но людей других народов это не обижало. Потому что все они, сохраняя свои национальную самобытность и культуру, считали себя частью великого Советского Народа.