Включать в работу каждый гектар! Интервью краснодарского коммуниста Ф.В. Долженко в газете «Советская Россия»

Газета «Советская Россия» опубликовала интервью члена Бюро Краснодарского крайкома КПРФ, председателя краевой организации профсоюза работников агропромышленного комплекса Федора Васильевича Долженко.

– В эти дни наш профсоюз отмечает свое 95-летие, знаменательно, что в работе его первых двух съездов принимал участие Владимир Ильич Ленин. Своя, рабоче-крестьянская власть стремилась сделать крестьян организованной силой в осуществлении их вековых чаяний. Революцией свершилось: земля – крестьянам!

Сегодня все мы свидетели: «реформы» сгоняют крестьян с земли. Сложилась странная тенденция: сельское население перестало рожать детей. Раньше прирост населения страны в значительной мере обеспечивала заметно большая рождаемость в деревнях и селах. Именно здесь была самая крепкая, здоровая семья и здоровая молодежь. Но вот уже больше двух десятилетий село даже не воспроизводит число жителей, их сокращение происходит опережающими темпами. Это главный показатель исторического неблагополучия.

Он характеризует тяжелейшее положение села. Молодежь из села бежит. Прежде всего потому, что нет работы. Нет доходов, которые могли бы обеспечить более-менее достойную жизнь в селе.

Потому что мы потеряли и по краю, да и по России в целом многоотраслевой характер сельского хозяйства, и в особенности потеряли самую главную отрасль, обеспечивающую круглогодичную занятость, – животноводство. Сельское хозяйство сегодня абсолютно разбалансировано. Нет нормального соотношения двух его частей – животноводства и растениеводства. Мы утратили такую базовую отрасль, как кормопроизводство. И с каждым годом отводится все меньше земли под кормопроизводство, потому что уже и кормить некого. И эта отрицательная тенденция в животноводстве будет сохраняться.

Особенно это касается крупного рогатого скота, потому что сегодня уже недостаточно имеется телок в возрасте одного года – трех лет для замены выбывающих коров и удержания стада хотя бы от дальнейшего сокращения. Не говоря уже о том, чтобы обеспечить его прирост. В советское время на товарных фермах и в личных подворьях края содержали 1 800 000 голов крупного рогатого скота, а в 2013 году уцелело лишь 560 000 – меньше третьей части! Убыль и в текущем году.

Мой родной Новопокровский район имел 60 000 голов крупного рогатого скота – сегодня здесь 5313 голов. В одиннадцать с лишним раз урезали. В соседнем Белоглинском районе – уменьшение в восемь раз.

По сей день спад и в остальных подотраслях животноводства. В советское время в крае имелось более 3 миллионов свиней. А в прошлом году – только 287 000. Меньше десятой доли!

В крае использовались и возможности развития овцеводства. Особенно в предгорьях Кавказского хребта. Например, в Отрадненском, Успенском, Лабинском районах это было самое распространенное занятие. В их отарах насчитывалось от 200 000 до 300 000 голов, а всего в крае было свыше 800 000 овец. А вот в нынешнем году – уже меньше 100 000. Лишь восьмая часть былого. Падает число овец и в домашних хозяйствах. Овца и коза требуют ухода. Но если на селе не рождаются дети, кто будет за овцой и козой ухаживать? Ухаживать за коровой? А если семья перестала содержать корову, она ее снова заводить не будет.

Если только животных нет на селе – жизни на селе нет. Если нет у вас даже курицы, утки, нет и огорода, – вы не селянин. Вы привыкаете есть всё импортное, хоть оно с громадным количеством и гербицидов-пестицидов, и нитратов, и нитритов, и чего там только нет.

В общем, и в нашем благодатном крае уничтожено не только крупное товарное животноводство колхозов и совхозов, но уже и личное подворье. Я повсюду вижу. Если раньше подъезжаешь к хутору, видишь: поблизости 50–70 коров пасется. А сейчас подъезжаешь – их три-четыре ходит, на цепку привязанные, а не свободно пасутся вокруг.

– Федор Васильевич, в стране нанесен большой урон и растениеводству, заброшена треть посевных площадей. Правда, в некоторых местностях потери несколько меньше. Например, в Краснодарском крае в 2013 году не использовали около 8% посевных площадей. Но из-за ликвидации животноводства пропадают огромные биологические богатства – травы сенокосов и пастбищ. И у вас так же?

– Выгодные участки распаханы, даже прибрежные полосы возле рек. Под культуры, которые дают прибыль. Но выходите из станицы вдоль реки – раньше все склоны и так называемые неудобья были пастбищами. Сегодня – ни следа коровы, ни пятна навоза. Трава по пояс. Высыхает, перегнивает. В предгорьях, где бродили многочисленные отары, пастбища зарастают кустарниками. И на неудобьях, в ложбинах, даже в лесополосах находили участки, где можно было косить траву. Сегодня не для кого косить.

Пустите по склону овцу, козу – они всю траву съедают. Но и овцу, и корову сделали невыгодными. Пропорционально уменьшению поголовья скота сокращается площадь под кормовыми культурами. Сократили производство кукурузного силоса и сенажа. Сегодня с точки зрения прибыли, а не продуктов питания выгоднее корову не держать. В нашей местности теперь проще получить прибыль с гектара посева культур на продажу, на экспорт. Не забывайте также, что сегодня стало гораздо больше и стимуляторов вкуса разных, и химических добавок, которые ускоряют рост и продуктивность скота.

Ежегодно во время отпуска я отправляюсь в путешествие по стране. В прошлом году до Байкала доехал. Бескрайние полевые просторы пустуют. А Центральная Россия? Там же тоже все луга позарастали лесом. Ни одной коровы нет даже в самой глухой деревне. Доживают последние семьи.

Зато национальной проблемой стали пожары. Раньше все выкашивалось – деревни не горели. Все было вылизано, везде в поле и на улицах было чисто. А теперь заезжаешь – деревня в бурьянах стоит вся. Под самый забор – сорняк двухметрового роста. Непаханое да некошеное – конечно, все будет гореть. От заброшенности и неухоженности.

Растениеводство все более настраивается на заграницу. Мы туда отправляем зерно, не перерабатываем его у себя дома, не превращаем его в мясо, в белок. Кормим кого угодно за свой счет. Другие страны развивают животноводство на нашем зерне. Это же ненормально. В 2013 году мы вывезли за кордон в два раза больше зерна кукурузы по сравнению с предшествующим годом. То есть мы свой фураж вывозим, там, за границей, из него производят мясо, да с нас же за него и загребают прибыль. Наращивают на нашем зерновом потенциале мясо, а мы сегодня не можем у себя это сделать. Ничем это не оправдать.

Зерно мы должны у себя дома перерабатывать в мясо. А мясо – сами перерабатывать в готовые продукты питания. Тогда будет нормальная экономика. Тогда деревня будет процветать.

А теперь у нас половина района не работает пять месяцев в году. Посеяли в марте–апреле, в октябре убрали. Следующие месяцы гуляем. Нечего делать в селе, кроме как водку пить. Нет животноводства – нет круглогодичной трудовой занятости населения. В этом трагедия нашего села.

– Федор Васильевич, известен опыт самых развитых стран, в которых государство создало условия для полной занятости работников сельского хозяйства в каждом уголке по месту жительства, в кооперативах построены небольшие фермы для разных видов скота с применением новейшей техники и технологий животноводства. Люди живут у себя дома, получают наибольшую отдачу от каждого клочка сельскохозяйственных угодий и не причиняют вреда природе, живут в согласии с нею. Безусловно, вот это главный государственный показатель сельского хозяйства. Этот опыт обобщен в книге Петренко…

– Иван Михайлович Петренко – председатель комитета по вопросам аграрной политики и продовольственного рынка Законодательного собрания нашего края. Лучший мировой опыт подтверждает правильность нашего пути. И у нас так же было: на каждом отделении, на маленьком хуторе была молочно-товарная ферма и свиноферма. И вокруг хутора 3000 гектаров земли. И там 250 коров дойного стада и 3000 свиней было. И жители все работали. И личное подсобное хозяйство содержали. Для этого им из общественного хозяйства выдавали и сено, и сенаж, и силос. Не может личное подсобное хозяйство развиваться без помощи крупнотоварного кооперативного хозяйства.

Убедился в этом на собственном опыте. В моем родном селении Радуга Новопокровского района я работал председателем колхоза «Ленинский путь». В общей сложности у нас было 6000 голов крупного рогатого скота, в том числе до 2700 коров дойного стада и 20 000 свиней. И все это теперь уничтожили, нет ни одной коровы, ни одной свиньи. В нашем колхозе трудилось до 1800 человек.

Еще в нашей станице Радуга были крупный плодосовхоз и рыбокомбинат. Сегодня ничего этого нет. Нет жизни на селе.

Хотя растениеводством фермеры занимаются и с успехом занимаются производством зерна, подсолнечника, кукурузы, сои и свеклы.

Но уже пройдена точка невозврата в сокращении животноводства. Пытались повернуть к возрождению стада закупками племенного скота за рубежом. Однако практически всё, что завозили из-за границы, у нас не прижилось. Там совсем другая система кормления и содержания животных. А мы их поставили в другие условия, для них несовместимые с жизнью.

Свою же систему селекционно-племенной работы у нас загубили. И в разведении крупного рогатого скота, и в свиноводстве, и в овцеводстве. Например, за 2013 год в крае реализовано лишь 45% племенного поголовья по сравнению с предшествующим годом.

В итоге – падение производства мяса, в особенности говядины, этой наиболее ценной и обязательной части здорового питания. Потенциальные возможности нашего края по производству мяса – миллион тонн в год. Мы даем в несколько раз меньше, и совсем мало – говядины. За 2013 год – 54 000 тонн. Примерно по 10 килограммов на жителя края. А по нормам здорового питания надо бы в пять раз больше. И сверх того – свинину и птицу. Но мы всего не производим и 50 килограммов. Мы не кормим даже свой край. 

– По какой-то причине и речи нет о возрождении стада крупного рогатого скота. На Всероссийском совещании в Воронеже глава Краснодарского края Ткачёв поделился соображениями насчет «альтернативного животноводства», в том числе массового разведения кроликов на мясо в домашних хозяйствах. Это и впрямь способ одолеть мясной дефицит, Федор Васильевич?

– Я кроликов держал в детстве, а мой отец был лучшим кролиководом станицы, когда вышел на пенсию. Знаю, мы не в Австралии с повсеместным распространением кроликов, чем они создают там проблемы. А наши проблемы мы никогда не решали за счет кроликов. Ну не заменят кролики коров. Они могут служить лишь дополнением к говядинке, свинине или птице на столе. Да и то, чего ждать от нынешнего пустого домашнего двора? Начинать с нуля очень непросто. Ну, если найдется один крепкий мужик со стальными мышцами и захочет держать 200 кроликов, то ему придется пахать день и ночь, не разгибаясь. К тому же с точки зрения ветеринарной защиты очень сложно обеспечить сохранность кроликов. Они очень подвержены болезням. Чуть прозевал – и кроликов как сдуло. Оставайся с убытками. А промышленное производство кроликов требует капиталовложений, которых нет и для основных отраслей животноводства.

Так что пора понять: нет легких обходных путей для спасения от погрома. Нет времени, чтобы ждать чуда и надеяться на авось. Проводится «оптимизация»–ликвидация школ и медицинских учреждений, и вплотную подошла очередь на такую «оптимизацию» многих сел. В моей родной станице были заполнены учащимися две средние школы и одна восьмилетка. Сегодня всех детей можно разместить в одной школе.

А медицины на селе фактически уже нет. От большой участковой больницы оставили только так называемый дневной стационар. В каждом районе не хватает половины врачей – со всеми вытекающими отсюда последствиями для больных. Я сам перенес инфаркт, но живым остался только потому, что меня везли до больницы пять минут. А сегодня инфарктников везут за сотни километров, других больных – за 50–60 километров, потому что ближе уже нет лечебных стационарных отделений.

Говорю об этом потому, что «оптимизация» с целью экономии все более скудных средств является следствием продолжающегося разорения производительных сил села, прежде всего животноводства. Оно остается убыточным при завышении цен на энергоносители и другие затраты, когда скотоместо оказывается по цене как однокомнатная квартира. Когда мы ее отработаем?

Поэтому без мощнейшего участия государства изменить ничего нельзя. Необходимо повсеместное возрождение всех производительных сил села. Если сегодня государство серьезно этим не займется, то через пять лет ну просто некому будет там жить. Показные мелкие программы, типа «Сельского подворья», ничего не решат. Сегодня вы уже механизатора не найдете в селе.

Пора ставить государственной задачей интенсивное использование каждого гектара сельскохозяйственных угодий и оценивать работу по производству мяса на гектар площади. Мой вывод из анализа состояния сельского хозяйства: нужно принимать закон России и обременять каждый гектар пашни нагрузкой в килограммах мяса и молока. И воздействовать через налогообложение: выполняешь норму по производству продукции животноводства на гектар угодий – освобождаешься от налога на землю. Не производишь молоко и мясо – тройной налог на землю. Это безответственность перед страной, что нагрузка животноводства на гектар пашни упала в разы!

Восстановление многоотраслевого сельского хозяйства – не на словах, а на деле – вопрос национальной безопасности, вопрос жизни нашего народа.