ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ
Алексеев Михаил Михайлович
(из воспоминаний майора запаса М.М. Алексеева)
Окончив ВМАУ имени И.В.Сталина (оно дислоцировалось тогда в гор. Борское Куйбышевской области), мы, семеро молоденьких младших лейтенантов, прибыли ночью 22 июня 1943 года в Геленджик. Командир полка, Герой Советского Союза майор Алексеев К.С. мой однофамилец вызвал нас на свой КП, ознакомил с обстановкой и решил:
Поскольку самолётов в полку мало, а вы с театром боевых действий ещё не знакомы, опыта боевой лётной работы, естественно, нет, направляю вас всех временно подальше от линии фронта на полевой аэродром у села Лазаревское. Для тренировок выделяю истребитель ЯК7Б и один учебнотренировочный УТИ4.
Аэродром в Лазаревском очень сложный для взлётапосадки: и невелик по размерам, и с трёх сторон окаймлён горами. Примерно неделю мы потренировались в полётах, но тут у одного из наших товарищей при пилотаже в зоне вдруг отказал мотор. «Дотянуть» до аэродрома он не смог бы и потому попытался сесть на берег моря, но при этом погиб. На следующий день командир полка приказал полёты прекратить, а нас возвратить в Геленджик. С этого дня и началась наша боевая служба по прикрытию базы Геленджика и плавсредств на переходе морем Туапсе Геленджик Мыс Хако (знаменитая «Малая земля»).
Примерно с месяц наш аэродром систематически подвергался обстрелам немецкой дальнобойной артиллерии. Конечно, это осложняло наши действия. Но не прекращало! Вот пример. В один из дней мы сидели в кабинах истребителей в готовности № 1. Тут начался обстрел. Чтобы избежать лишних потерь, нам приказали покинуть кабины и находиться возле самолётов, не снимая парашютов. Вскоре, буквально метрах в пяти падает тяжёлый снаряд. Но... не разрывается, и это явно спасло когото из нас. Но везло, конечно, не всем: были потери и в людях, и в технике.
В августе началась усиленная подготовка к операции по освобождению Новороссийска. На завершающем её этапе, 11 сентября, за несколько дней до освобождения Новороссийска, впервые принял участие в воздушном бою и я в качестве ведомого у опытного лётчика Николая Потапчука. Мы прикрывали ИЛ2, которые штурмовали отходящих гитлеровцев. И я сразу в полной мере ощутил физическую и моральную нагрузку боевого полёта.
Теперь из памяти ушло очень многое, а вот вылет на Феодосию 17 марта 1944 года запомнился крепко. Летели мы всем полком во главе с командиром. Задача прикрыть сокрушительный удар штурмовиков ИЛ2 по Феодосийской базе плавсредств противника. Как бы мы ни старались подойти к порту Феодосии скрытно, истребители противника своевременно взлетали со своих аэродромов. Их было много. Но мы сразу атаковали, пользуясь лётнобоевым превосходством наших истребителей. В этом бою мы сбили 6 «мессеров», в том числе, сбил одного и я. Помнится, наши потери составляли: один штурмовик и один истребитель.
Особенно напряжёнными были бои при освобождении Керченского полуострова и города Керчи. Каждому из нас приходилось делать по 4 5 боевых вылетов с воздушными боями, несмотря на проливные дожди, превратившие аэродром в месиво глубокой грязи. Истребители не могли самостоятельно взлетать, так что техническому персоналу приходилось поднимать самолёты в воздух буквально на своих плечах. Всё это вызывало у нас не только физические, но и моральные перегрузки. Наш вклад был замечен высшим командованием: полк получил наименование Керченского.
После освобождения Керчи и Феодосии наш полк был перебазирован на полевой крымский аэродром ЦюрихТаль, откуда мы действовали, уже прикрывая наши плавсредства, на участке Феодосия Севастополь.
Когда в мае 1944 года Крым вновь стал советским, нас перебросили на полевой аэродром посёлка Аккаржа, что в 30 километрах от Одессы. Здесь уже встала задача обеспечения наземных войск по освобождению Бессарабии.
Довелось нам участвовать, по приказу командования ВВС Черноморского флота, в ликвидации группировки фашистов, прижатой к берегу моря. Действовали совместно 6 штурмовиков ИЛ2 и звено истребителей нашей эскадрильи (командир Парфиненко, пилоты Рыжов, Смирнов и я). Мы выполняли двойную задачу: и прикрывали штурмовиков, и сами поражали наземные цели. Не выдержали фрицы яростных атак с воздуха: вскоре оставшиеся в живых стали размахивать белыми флагами сдались в плен. В этой штурмовке был подбит самолёт Рыжова. Успев довернуть в сторону моря, Рыжов выбросился с парашютом, благополучно приводнился в 10 километрах от берега, а вскоре был подобран нашим гидросамолётом.
После недолгого пребывания на одном из полевых аэродромов Румынии (примерно в 25 километрах от Констанцы) нашей эскадрилье было приказано срочно перебазироваться в Болгарию, на причерноморский аэродром вблизи Бургаса. На этом и завершилась для нашей эскадрильи боевая работа…
