Ещё раз о репрессиях

Много сказано, говорится и, наверняка, будет говориться о репрессиях в армии. Всеобщее мнение на этот счет – эти репрессии ослабили армию и стали одной из причин поражений начала войны. Даже те, кто вроде бы лоялен по отношению к Сталину, склоняются к такому мнению или делают уступки разоблачителям.

Я вообще отвергаю концепцию репрессий, наиболее ярко выраженную Солженицыным (так что её можно назвать солженицынской), как идеологическую фальсификацию советской истории. Дело тут не в том, что репрессий на самом деле не было, – они были. Конечно, не в таких раздутых масштабах, как изображают их разоблачители, но в значительных. Суть дела в том, как они преподносятся в целом: они вырываются из конкретной исторической среды, все репрессированные изображаются как невинные жертвы злодея Сталина и его подручных, как будто не было никакой социальной борьбы. А борьба была, порою весьма серьезная. Террористическая группа, в которой я участвовал, какая бы нелепая она ни была, существовала на самом деле. Если бы до неё докопались, меня расстреляли бы. И что, это тоже было бы необоснованное зверство сталинских палачей?! Короче говоря, я много лет изучал предвоенную ситуацию, включая репрессии в армии, и пришел к выводу, который все, с кем приходилось говорить на эту тему, находили «еретическим»: если бы не было предвоенных репрессий в армии, мы войну проиграли бы. Причём, вместо одного Власова мы имели бы десятки, да еще покрупнее его.

Александр ЗИНОВЬЕВ

(«Советская Россия», 23.04.2015)