ОТ «КОНСУМИЗМА» СПАСЁТ ТОЛЬКО КОММУНИЗМ
В. ВАСИЛЕНКО
«Советская Россия» затеяла дискуссию вокруг статьи «Олега Верещагина» «Потребляйство»(27.11.2008 г.). Сама статья довольно толковая – непонятно лишь, почему автор использует свой неологизм вместо давно находящегося в употреблении термина «потребительство»(буквальный перевод английского термина «consumism»). А вот реакция многих читателей на эту статью удивила: такое ощущение, что они впервые услышали об этой проблеме. Отсюда и рассуждения типа того, что вопрос восходит к тому, сознание определяет бытие или бытие определяет сознание, или, кто может определить нормы потребления.
Ключевой вопрос в проблеме потребительства отнюдь не в том, сознание определяет бытие или наоборот, а в том, говоря словами Сократа, человек «живёт, чтобы есть» или «ест, чтобы жить». Потребительство – это превращение материальных благ из средства обеспечения жизни в определяющую ценность существования, которое неизбежно влечёт за собой формирование приоритета материальных ценностей во внутреннем мире человека. А это ведёт к его духовной деградации.
Как ясно из ссылки на Сократа, эта проблема возникла не сегодня и не вчера. Ещё мыслители Древнего мира высказывали идею необходимости формирования приоритета духовных ценностей как условие возвышение человека и предупреждали о гибельности для его души приоритета ценностей материальных. Её высказывал философ Кратет. Даже Эпикур, проповедовавший наслаждение жизнью, имел в виду отнюдь не потребительские радости – напротив, он говорил, что «требуемое природой ограниченно и легко достижимо», и сам жил в материальном отношении очень скромно. Приоритет духовных ценностей, пренебрежение погоней за благами материальными ради «сокровищ на небесах» – основа основ учения Христа.
Но вот крайнюю остроту проблема потребительства приобрела сравнительно недавно. Вирус этой болезни души получил благоприятную среду для распространения с утверждением капиталистической системы. Ещё в XIX веке Р. Эмерсон констатировал: «Вещи оседлали человека и гонят его вскачь», а Г.Д. Торо писал, что целью цивилизации делается потребление вещей, что жажда что-то «иметь» подавляет в человеке стремление чем-то «быть». В ХХ веке американский философ и психолог Э. Фромм, изучив воздействие социально-экономической системы западного типа на внутренний мир людей, пришёл к выводу, что «общество, принципами которого являются стяжательство, прибыль и собственность, порождает социальный характер, ориентированный на обладание».
Резкий экономический подъём в странах Запада в послевоенные годы привёл к заметному увеличению разрыва между уровнями материального потребления людей и их духовного развития, что вызвало уже всеохватывающее распространение потребительства. Происходило, как отметил французский философ Ж. Эллюль, поглощение личности потребительским обществом. «Люди осознают себя в приобретённых товарах, - писал профессор Калифорнийского университета Г. Маркузе,- их душа находится в автомобилях, стереофонических комбайнах, домах, кухонном оборудовании».
В 50-60-е годы ХХ века учёные, деятели культуры ведущих капиталистических стран предупреждали о том, что потребительство чревато духовной деградацией человека. Но вскоре стало ясно, что в условиях надвигающихся ресурсного и экологического кризисов оно угрожает и физическому существованию человечества. На конференции ООН на высшем уровне по проблемам окружающей среды и развития, прошедшей в 1992 году в Рио-де-Жанейро, её руководитель Морис Стронг прямо заявил о том, что «наша модель производства и потребления поставила человечества на грань выживания».
И целиком закономерно, что учёные-гуманисты, искавшие пути выхода человечества из тупика, при многочисленных различиях их концепций сходились в том, что категорическая необходимость – изменение модели потребления: необходимо искоренить потребительское отношение к жизни, психологию вещизма, выработать в людях ориентацию на разумные материальные потребности.
Но очевидно, что при сохранении социально-экономической системы капитализма, которой по самой её природе присущ приоритет материальных ценностей, такая переориентация в принципе невозможна.
Выход из тупика открывал социалистический проект – причём, именно в его сталинском варианте. Ещё в 1906 году Сталин писал, что целью будущего производства должно стать «непосредственное удовлетворение потребностей общества… здесь не будет места для борьбы за прибыль». Позже, возглавив строительство нового общества, Сталин назвал этот принцип «Основным законом социализма». И это радикальное отличие социалистической модели от капиталистической в самом деле создало условия для формирования сознания людей на основе гуманистической идеологии. Этому способствовала и целенаправленная воспитательная работа. То, что в 30-50-е годы значительной части советских людей действительно удалось привить неприятие потребительства, признавали даже поборники «перестройки» - только они видели в этом порок советского воспитания. «Сталинизм пытался, и небезуспешно, переделать природу человека, - обвинял д-р Рябков. – Такое противоестественное состояние затем обосновали теоретики – апологеты разумных потребностей…».
К несчастью, впоследствии качество идеологической работы резко понизилось, она становилась всё более формальной. А существенное повышение роли материальных стимулов труда и реформы 1965 года, о которых член-корреспондент Петровской академии А.В. Бобраков говорил, что они «поставили экономику с ног на голову – главным критерием стала прибыль, т.е. критерий капиталистический», ещё и создали экономические условия, способствующие формированию в общественном сознании приоритета материальных ценностей. В результате подлинный социализм стал вырождаться в общество потребления. Потребительская идеология приводила людей на позицию, выраженную персонажем романа Воробьёва «Высота»: «Мне в коммунизм не надо, мне и при социализме подходяще». Впоследствии демсиренам не составило труда убедить их, что при капитализме им будет ещё лучше…
дата: 16.12.2008 Верхний уровень
