БОРЬБА С ТРОЦКИСТАМИ
В. ВАСИЛЕНКО.
Среди многочисленных обвинений, предъявляемых «демократами» Сталину, борьба с троцкистами. Её пытаются выдать за расправу с демократической оппозицией в партии на пути к установлению тирании.
При этом обвинители «забывают», что между Сталиным и Троцким шла борьба не просто за лидерство в партии, а за выбор направления развития страны. Сталин, развивая идею Ленина («Из России нэповской будет Россия социалистическая»), отстаивал необходимость вести строительство социализма в СССР, не дожидаясь победы революции в развитых капиталистических государствах. А Троцкий, уже в 1922 году, когда стало очевидно, что на мировую революцию в ближайшей перспективе надеяться не приходится, упорно убеждал, что «подлинный подъём социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы». И трудно не согласиться со Сталиным, что подобная позиция лишала партию, рабочий класс и всю страну ориентиров развития: «Мы не можем двигаться вперёд, не зная, куда надо двигаться».
В средине 20х годов троцкистская оппозиция, действительно, выбросила флаг борьбы за демократизацию партии, за отмену резолюции Х съезда, запрещающей фракционную деятельность. Но, вопервых, подобная «демократизация» в условиях того времени, когда снова и снова решался вопрос: быть или не быть Советской стране, объективно играла бы на руку врагам. «Самый страшный враг для Советской власти теперь есть тот, который подползает к ней незаметно, охватывает её своими щупальцами со всех сторон и ликвидирует её раньше, чем она замечает, что ликвидирована», писала эмигрантская газета «Последние новости».
А с другой стороны, «борец за демократию» Троцкий в пору руководства ЦК профсоюзов транспортных рабочих стоял на совсем иной позиции. Он доказывал, что «противопоставление военных методов (приказ, кара) профессионалистским методам (разъяснение, пропаганда, самодеятельность)» это «проявление каутскианскименьшевистскоэсеровских предрассудков». Так что, судя по всему, троцкисты возлюбили демократию, главным образом, потому, что терпели поражение за поражением в идеологической борьбе со Сталиным.
Подчеркну: поначалу с ними велась именно идеологическая борьба. На XIII съезде РКП(б) Сталин вполне миролюбиво предложил: «Если не будете настаивать, товарищи из оппозиции, на этом мелкобуржуазном уклоне, на этих небольших ошибках, всё будет исправлено и работа партии пойдёт вперед». Однако «товарищи из оппозиции» настаивали, и осенью того же 1924 года Сталин уже поставил задачу: «Похоронить троцкизм как идейное течение». Но при этом он подчеркнул: «Что касается репрессий, то я решительно против них. Нам нужны теперь не репрессии, а развёрнутая идейная борьба».
Ведя полемику с оппозицией, Сталин нередко был резок до грубости: «разорялся», «комические вопли», «не с ума ли они сошли?» и т. п. Однако он попрежнему высказывался против крутых мер: «Я решительно против вышибательской политики в отношении всех инакомыслящих товарищей».
Нужно учесть, что идейная борьба велась не келейно, в ней участвовала практически вся партия. В 1923 году прошла общепартийная дискуссия, и оппозиция потерпела в ней поражение. В 1927 году она вновь настаивала на дискуссии. Сталин выступил против. Тем не менее, перед XV съездом дискуссия всё же прошла во всех партийных организациях страны. Поражение оппозиции было сокрушительным: её поддержали лишь 10 тысяч членов партии.
Ещё до этой дискуссии всё громче раздавались голоса коммунистов с требованием исключить троцкистов из партии. Сталин не поддержал этих товарищей. В речи на объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 9 августа 1927 года он припомнил гоголевского Осипа, который говорил: «Верёвочка? – давайте сюда и верёвочку. И верёвочка сгодится», и резюмировал: «Мы не так богаты ресурсами и не так сильны, чтобы мы могли пренебречь верёвочкой». Позже, на XV съезде партии, Петровский язвительно заметил Сталину, что «верёвочка» оказалась гнилой.
Оппозиция продолжала, уже откровенно, антипартийную деятельность. Она попыталась организовать нелегальную типографию, а 7 ноября – провести фактически антисоветскую демонстрацию. На этом терпение руководства партии лопнуло, и состоявшееся в ноябре 1927 года объединённое собрание ЦК и ЦКК ВКП(б) постановило исключить Троцкого и Зиновьева из партии. А прошедший вскоре XV съезд ВКП(б) постановил исключить и всех активных деятелей троцкистскозиновьевского блока.
После исключения троцкисты не остановились. И тогда к борьбе с ними подключилось ГПУ…
Методы, которыми велась борьба с партийной оппозицией, и которые привели к немалому числу невинных жертв среди коммунистов, легко осудить с нравственной, да и с юридической стороны. Но, давая им оценку, нельзя забывать и о том, в каких условиях она шла. Напомню сказанные уже во время войны слова Джозефа Дэвиса, посла США в СССР в 30е годы:
«Сегодня мы знаем, что гитлеровские агенты действовали повсюду... Немецкое вступление в Прагу сопровождалось активной поддержкой военных организаций Генлейна. То же самое происходило в Норвегии (Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (де Грелль) ... Однако ничего подобного в России мы не видим. “Где же русские пособники Гитлера?” — спрашивают меня часто. “Их расстреляли”, — отвечаю я. Только сейчас начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило советское правительство в годы чисток».
