ЭТО СЛОВО ГОРДОЕ «ТОВАРИЩ»…
Я уже говорил, что Великая Французская революция провозгласила девиз: «Свобода. Равенство. Братство». Однако в капиталистической системе, утверждению которой та революция расчистила путь, он воплотиться, в принципе, не мог. И только другая Великая революция – Октябрьская 1917 года – сделала возможным воплощение этого девиза в жизнь. О свободе и равенстве речь шла в статьях «Великое завоевание Октябрьской революции» («СК» №12, 2017 г.) и «Принцип равенства как основа социалистического общества» («СК» №2930, 2017 г.). Теперь – о том, насколько братство было характерным для отношений между людьми в советском обществе.
Вспомним уже о том, что общепринятым обращением к другому человеку было: «Товарищ». И нельзя сказать, чтобы это было «навязанной формальностью». Для многих и многих это слово выражало сущность отношений между людьми, даже в период «застоя», когда идеологические и духовные устои социалистического общества начали покрываться ржавчиной формализма.
Поэтесса Агния Барто в 30е годы писала о том, как ребят в пионерском лагере приучали поступать с родительским угощением: «Вы кладите всё на стол и делите всё на сто». Этот принцип многие советские люди усвоили очень прочно. В книге братьев Вайнеров «Эра милосердия» есть характерный эпизод. Уголовник Левченко узнаёт в человеке, доставившем в банду записку от Фокса, своего фронтового командира Шарапова. Но не выдаёт его; и объясняя герою, почему так поступил, называет среди причин: «И офицерский свой доппаёк ты втихаря не жрал». В нашем случае существенно не то, что Шарапов так не делал, а то, что командиры, которые лично пользовались законно положенным им доппайком, ели его «втихаря», потому что чувствовали себя нарушителями моральных норм. Кстати, в романе Пшимановского (который, как и его герои, воевал в танковой бригаде Войска Польского) «Четыре танкиста и собака» упоминается такая деталь: советский офицер, ставший командиром танка №102, свой доппаёк делил между всем экипажем, а его польский коллега – нет.
Одна из важнейших черт братских отношений между людьми – готовность бескорыстно прийти другому человеку на помощь. Опять обратимся за примерами к кино и литературе. Но не к таким моментам, на которых акцентируют внимание авторы (это при сильном желании можно выдать за «коммунистическую пропаганду»), а к таким, которые проходят вторым планом, поскольку и для авторов, и для персонажей это норма.
«Разные судьбы»: девушка встречает сверстницу, приехавшую работать на завод, но не устроившуюся ещё с жильём – и приглашает пожить в своём доме (не сдать комнату, а пожить как гостья). «Над нами Южный Крест»: ребята хотят отправить телеграмму на завод, где, по их предположению, работает сын тяжело больного человека, с которым они познакомились; но у них не хватает денег – тогда женщина, стоящая в очереди за ними, сама предлагает телеграфисту доплатить необходимое. «Я шагаю по Москве»: парень, приехавший на день в Москву, просит случайного знакомого: «Ты не против, если мои вещи побудут у тебя?», и тот без намёка на сомнение соглашается. А вот когда в фильме «Дело Румянцева» персонаж Леонова оказывается шкурником, его коллеги по автобазе возвращают ему деньги, которые тот когдалибо на них тратил, и это воспринимается всеми как оскорбление и выражение презрения.
В романе «Дни нашей жизни» показана такая ситуация: работница завода попала в больницу; забота о детях легла на старшего из них, «трудного» Кешку. И старому рабочему, надеющемуся, что ответственность будет лучшим воспитательным средством, стоит немалого труда уговорить соседей (в том числе и антипатичную жену начальника цеха) НЕ ПОМОГАТЬ подростку.
Такое отношение к другому человеку настолько вошло в психологию людей, что разведчик Конон Молодый, как он сам вспоминал, едва не был разоблачён изза этого: «Был у меня в Лондоне знакомый. Его истинным несчастьем были скверные зубы: просто не на что было их лечить. И я однажды по простоте душевной сунул ему в карман 15 фунтов, чтобы он пошёл к стоматологу и вылечил особенно болевший зуб. Я сделал явное «не то»: поступил как «простой советский человек». Он был не столько благодарен, сколько удивлён – вот такие глаза. Спросил: «А ты действительно канадец?».
Реформы, идеология которых базируется на принципе «Человек человеку волк», ещё более отчётливо выявили братство советских людей. «Правда» в начале 1990х годов рассказала об отчаянном положении семьи с несколькими детьми. И нашлось немало людей, которые поспешили ей помочь: присылали деньги, продукты. Журналист, писавший об этом, обратил внимание на то, что откликнулись, главным образом, люди небогатые и пожилые. В передаче Белгородского радио середины 90х врач, говоря о возникшей проблеме ухода за больными, которые лежат дома, присовокупил: «Правда, на моём участке живут в основном пенсионеры. Это люди того времени, и они привыкли помогать друг другу».
В. ПОЛЯКОВ.
