Виктор ВАСИЛЕНКО: РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ УЧЕНИИ ХРИСТА
ПУТЬ К СВОБОДЕ
Царство Божие внутрь вас есть
Целью приобщения к христианству считается стремление к обретению Царства Божия. Однако интерпретируется это по-разному. Я не говорю и «светском» и религиозном толкованиях – даже мнения тех, кто стоит на второй позиции, расходятся весьма существенно. Одни убеждены (или, по крайней мере, убеждают в этом людей), будто Царство Божие – это потустороннее «светлое завтра», достижение которого обеспечивается, прежде всего, истовой верой в Бога и послушным выполнением всех предписанийрелигиозного культа. Другие полагают, что Царство Божие достигается обретением того нравственного идеала, который утверждал Христос. Соответственно, для них главное – стремление следовать принципам Его учения в своей жизни.
Рассмотрим этот вопрос с точки зрения духа христианского учения. В Евангелии есть эпизод, в котором Христа прямо спрашивают о приходе Царства Божия. И Он ответил: «Не придет Царство Божие приметным образом, и не скажут: “Вот, оно здесь” или “Вот, оно там”. Ибо вот, Царство Божие внутрь вас есть».
То есть, необходимо принять в свою душу нравственный идеал учения Христа, его приоритеты и принципы. Кто принял их как основу своего существования, - тот строит Царство Божие внутри себя. Ну, а если нет, то здесь никакие обряды и молитвы не помогут.
«Мне стыдно сказать, с каким суеверием большинство людей соблюдают обряды, которые установлены человеками вовсе не с теми намерениями! – писал христианский философ Эразм Роттердамский. – С какой ненавистью они требуют их выполнения от других, с каким упорством в них верят. Они думают, что должны за это попасть на небо». Лев Толстой утверждал, что «почитание святых мощей, икон, принесение им жертв и ожидание от них исполнения желаний» - это «идолопоклонство в самом прямом смысле».
При таком отношении к христианству духовное совершенствование личности перестаёт быть для человека главной целью: ею оказывается стремление обеспечить себе благополучие в жизни этой и привилегии в жизни Иной. Английский философ Уильям Джемс резонно заметил, что в подобной религиозности «материальность желаемых благ сама собой очевидна».
Конечно, учение Христа содержит не только мировоззренческую, но и религиозную составляющую. Однакоона весьма не формально трактует отношения человека с Богом. На первое место тут выведена не культовая обрядовость (сравните: в Ветхом Завете всё, что касается религиозного культа, расписано очень подробно, - а в Новом Завете ничего подобного нет), а искренность чувств. «Когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц останавливаться и молиться… Ты же, когда молишься, войди в комнату твою, и затворив дверь твою, помолись Отцу твоему… А молясь, не говори лишнего, как язычники; ибо думают они, что в многословии своём будут услышаны; не уподобляйтесь им». И далее Христос приводит текст одной-единственной молитвы – «Отче наш».
С такой позиции вряд ли можно счесть противоречащими духу учения Христа взгляды средневекового теолога Майстера Экхарта, который утверждал: «Бог и я: мы одно. Познавая Бога, я принимаю Его в себя».
«Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа», - писал апостол Павел. Однако служители христианского культа, начавшего зарождаться вскоре после гибели Христа, стали ориентироваться именно на служение «букве», которую во многом сами же и устанавливали.
При таком подходе происходит именно то, о чём предупреждал Павел: «буква убивает»; главным в религии становится внешнее благочестие, выполнение установленных обрядов, а не духовное возвышение человека. И сколько среди подобных «благочестивых» людей таких, которые, говоря словами Эразма, «телесно идут в Иерусалим, когда в них самих Содом». Этот путь отнюдь не ведёт к Христу, о чём предупреждал Он сам: «Люди сии чтут устами Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня».
Напомню, что самого Христа блюстители «буквы» Писания упрекали в недостатке благочестия – ведь Он своё отношение к «букве» культа выразил достаточно определённо: «Суббота для человека, а не человек для субботы» (хотя священный характер субботы определён одной из десяти заповедей). Зато те, кто обрёк Его на смерть, были людьми куда как благочестивыми: «От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться» - претор ведь был язычником.
Нет, не зря Христос говорил: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем, как внутри они полны хищения и неправды»! «Внешнее» благочестие может оборачиваться поистине страшными проявлениями. Когда для человека сутью религии становится «буква» культа, а не дух учения, это отнюдь не возвышает его душу. Религиозность такого рода вместо того, чтобы создать в людях прочные нравственные ограничители, наоборот, их снимает. Человек готов творить любое зло, если его убедят (или он убедит себя сам), что действует «именем Бога и во имя Его».
Яркие примеры, подтверждающие это, можно найти в романе Сенкевича «Потоп». Вот лишь один из ряда подобных. Сенкевич пишет о Кмицице, осуществляющем карательную экспедицию в Княжескую Пруссию. «В душе его царило спокойствие, ибо то была не польская кровь, да вдобавок ещё и еретическая… И потому он спокойно творил молитву, перебирая чётки при зареве пылающих немецких селений. Если же крики казнимых сбивали его со счёта, он начинал сначала, ДАБЫ НЕ ОТЯГОЩАТЬ ДУШУ ГРЕХОМ НЕБРЕЖЕНИЯ К СЛУЖБЕ ГОСПОДНЕЙ» (выделено мной – В.В.). Подчеркну, что Сенкевич – сам человек религиозный – пишет об этом без тени порицания; эта карательная экспедиция описывается в романе как подвиг.
Характерный штрих. Служители культа дружно сходились в своей нелюбви к геометрии (под которой тогда понималась математика вообще). Святой Августин считал: «Геометрию следовало бы запретить во всех христианских странах, поскольку она приучает ум логически мыслить». Но ведь, как было показано выше, учение Христа не боится проверки логикой. Проверки логикой не выдерживает его культовая интерпретация.
Итак, с точки зрения учения Христа – и в этом его принципиальное отличие от большинства религиозных учений – служить Богу надо, как разъяснял апостол Павел, в обновлении духа, а не по ветхой букве: необходимо «отложить прежний образ жизни ветхого человека, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека». Потому что не культовые обряды религии, а стремление к нравственному идеалу учения Христа, к реализации в своей жизни его принципов истинно человеческого бытия возвышает душу человека, приближает её к Богу.
«Исполнение учения только в безостановочном движении, - был убеждён Лев Толстой, - в постигновении всё высшей и высшей истины и всё большем и большем осуществлении её в себе… всё большем и большем осуществлении Царства Божия».
