Виктор ВАСИЛЕНКО: РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ УЧЕНИИ ХРИСТА
ПУТЬ К СВОБОДЕ

Учение Христа и коммунизм

Рассмотрим вопрос, который  вызывает столь ожесточённые споры: как соотносятся учение Христа и коммунистическое учение Маркса-Энгельса? Одни, в том числе и немалое число «мирян», доказывают, что они непримиримо противостоят друг другу; другие, среди которых есть и священнослужители, убеждены, что первым коммунистом был именно Иисус Христос.

Начнём с того, что христианство и коммунизм связаны между собой этимологически. В Деяниях общины первых христиан охарактеризованы так: «И никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее». Ну, а латинское слово «Communis» («общее») – это, согласно словарю, этимон слова «коммунизм». Однако куда важнее, что христианство и коммунизм связаны между собой по сути.

На первый взгляд, и впрямь: как можно ставить в один ряд христианство и марксистский коммунизм, если христианство – это религия, а учение Маркса-Энгельса атеистично. Но это противоречие кажется неразрешимым только с позиции религиозного культа. Между тем, как было показано выше, в учении Христа важнейшее значение имеет идеологическая составляющая – это система ценностей, приоритетов, ориентиров истинно человеческого бытия. Немецкий теолог ХХ века Дитрих Бонхеффер утверждал: «Быть христианином не означает быть религиозным, а означает быть человеком». Рассматривая вопрос с этой позиции, мы обнаруживаем, что учения Христа и коммунистическое учение Маркса-Энгельса многое связывает.

Учение Христа нацелено на создание условий, благоприятствующих духовному совершенствованию людей. А именно в этом Маркс и Энгельс видели главную цель коммунистических преобразований. Коммунизм в их понимании – система, которая «производит как свою постоянную действительность человека со всем богатством его существа», в которой бы каждый человек «мог совершенно свободно развивать и применять свои способности и силы». Даже в «Капитале» - работе, посвящённой экономическим вопросам, Маркс говорит о том, что основным принципом нового общества «является полное и свободное развитие каждого человека».

Знаменитый принцип коммунистического распределения «Каждому по потребностям» Маркс считал не самоцелью, а  условием, необходимым для того, чтобы материальные заботы не препятствовали раскрытию духовного потенциала личности и активной творческой жизни на общее благо. Маркс предостерегал: «Было бы вообще ошибкой видеть существо дела в распределении и ставить на нём главное ударение». Соответственно, важнейшим богатством нового общества Маркс считал не матблага, а свободное время, поскольку оно является «основным пространством развития личности». Разве это не создаёт условия для реализации христианского   принципа «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что вам пить»?

По сути, адекватно христианскому и марксистское отношение к собственности. Ликвидация частной собственности только ради экономического и социального равенства Маркс именовал «грубым коммунизмом» и относился к нему критически. В «положительном упразднении частной собственности» он видел, прежде всего, необходимое условие для «подлинного присвоения человеческой сущности человеком». Такой подход вполне соответствует христианской идее отказа от собственности как условия «обретения сокровищ на небесах».

Очень важный момент марксистского коммунистического учения – отношение к труду. Труд – чисто человеческая функция. Однако, как показал Маркс, когда главным стимулом труда становится зарабатывание денег, он не даёт возможности раскрыться человеческому потенциалу людей. «В результате получается такое положение, - писал Маркс, - что человек чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае, украшая себя, - а в своих человеческих функциях он чувствует себя лишь животным». В таком труде ради заработка человек не развивает, а разрушает свои духовные силы. И освобождение труда вовсе не в материальном стимулировании (это приведёт лишь к тому, что работник будет «рабски трудиться на службе у алчности»), - а, напротив, в освобождении от материальных стимулов. В новом обществе человек будет трудиться из стремления реализовать свой человеческий потенциал, и такой труд станет для него духовной потребностью. Это, в сущности, вполне согласуется с принципом учения Христа «Не можете служить и Богу и маммоне».

Соответствует духу учения Христа и положение Маркса о «возвращении человека к себе как к человеку общественному» - т.е. преодоление выработанного западной цивилизацией индивидуализма с его приоритетом личных интересов.

Таким образом, учение Христа и коммунистическое учение Маркса-Энгельса совпадают в большинстве основополагающих идеологических установок.

Но учение Христа при недвусмысленной социальной ориентации не предлагает социально-экономического механизма, обеспечивающего утверждения содержащихся в нём принципов истинно человеческого бытия в жизни общества. Между тем, религиозный философ Николай Бердяев на основании многовекового опыта человечества пришёл к выводу, что «когда пытаются решить вопрос о совершенной человеческой жизни, погрузившись в путь индивидуального и религиозного совершенствования, то видят, что необходим путь социального изменения».

Учение Маркса-Энгельса как раз и определило, какие социально-экономические преобразования необходимо провести, чтобы в обществе сложились условия, наиболее эффективно способствующие утверждению гуманистической идеологии в сознании людей и общественном сознании в целом.

Сталинский проект развития общества по своим главным ориентирам соответствовал коммунистическому учению Маркса и Энгельса. Он предусматривал создание такой экономической системы, которая способствовала бы духовному развитию людей.

Американский философ и психолог Эрих Фромм констатировал, что экономическая система капиталистического общества, ориентирами которой являются извлечение прибыли и приобретение собственности, объективно нацелена на подавление духовности, поскольку задаёт такие стимулы и приоритеты, которые формируют в сознании людей алчность, жажду обладания собственностью, индивидуализм. При этом Фромм отметил, что «другие экономические условия могут вызвать к жизни прямо противоположные стремления». Такие «другие экономические условия» создавались в Советском Союзе.

Советская экономика в сталинский период была ориентирована на удовлетворение потребностей страны и народа, а не на извлечение прибыли, как капиталистическая. Сталин назвал этот принцип «Основным законом социализма».

Сталинский проект предусматривал превращение труда из «средства только лишь поддержания жизни» в «первую жизненную потребность». И в этом направлении достигнуто было немало. Для весьма значительного числа людей труд стал, прежде всего, служением обществу и сферой раскрытия своего творческого потенциала.

Ставя задачу повышения материальной обеспеченности людей, Сталин подчёркивал, что оно должно достигаться «особенно путём дальнейшего снижения цен на предметы массового потребления». Это позволяло поднять уровень благосостояния народа и при этом избежать «труда на службе у алчности».

Уже в 90-е годы ХХ века митрополит С.-Петербургский и Ладожский Иоанн сформулировал фундаментальные хозяйственно-экономические воззрения христианства: «Нравственное содержание труда как религиозного служения; оно категорически исключает понимание богатства как цели стремлений. Признание безоговорочного приоритета за производственной сферой экономического механизма. Деньги не могут «править бал» в хозяйственной жизни страны, ибо тогда делатели денег, ничего не производя, становятся господами положения. Значительная «идеологизированность» экономики, предполагающая наличие высших нравственно-религиозных целей хозяйственной деятельности. Мощное государственное регулирование экономикой. Государство является гарантом соблюдения общенациональных интересов».

Очевидно, что эти принципы в сущности достаточно близки принципам советской социалистической экономики. И уж безусловно они гораздо ближе к ним, нежели к принципам капиталистической экономики.

В советском обществе постепенно был достигнут очень высокий уровень социальной защищённости людей. Благодаря бесплатным здравоохранению и образованию, почти бесплатным жилью, электроэнергии, отоплению, очень дешёвым продуктам и товарам первой необходимости, человек был выведен из сферы борьбы за физическое выживание. Он действительно мог «не заботиться, что есть и что пить и во что одеться» и уделять достаточно много времени своему духовному обогащению.

«Но большевики разрушали храмы и вели гонения на церковь, - говорят антикоммунисты. – О каком духовном развитии народа можно говорить?!». Я не намерен оправдывать разрушение храмов (кстати, в послевоенный период сталинского правления отношение власти к церкви изменилось: митрополит    С.-Петербургский и Ладожский Иоанн писал, что в это время количество православных общин возросло с нескольких сот до 22-х тысяч, были открыты тысячи храмов). Однако, как ответил выдающийся индийский мыслитель Рабиндранат Тагор на подобные обвинения: «Разве Бог только во дворах храмов?».

Режиссёр Андрей Тарковский, человек религиозный, был убеждён, что миссию утверждения духовности в значительной степени должно нести искусство. А в советском обществе буквально с первых недель после Октябрьской революции велась целенаправленная работа по приобщению широких масс народа к подлинно художественной культуре.

Огромными тиражами издавались произведения классиков русской и мировой литературы: по цене эти книги были доступны каждому.  По всей стране проводились массовые концерты классической и народной музыки, давали спектакли лучшие театральные коллективы. Шла работа по культурному просвещению и эстетическому развитию людей (как вспоминала народная артистка СССР Ольга Лепешинская, лектории Центрального дома работников искусств действовали от Камчатки до Чёрного моря). Мощнейшим средством распространения художественной культуры стало радио. На духовное развитие подрастающего поколения было нацелено образование…

  И в советском обществе удалось добиться того, что в западном мире казалось совершенно немыслимым: у значительной части народа была выработана внутренняя потребность в общении с художественной культурой. Анна Ахматова, вернувшись из поездки в Оксфорд, поведала в своём кругу, что её английских знакомых «удивило, даже потрясло, когда я рассказала, что за несколько дней до отъезда получила письмо от моряков и лесорубов. У них никто стихов не читает, кроме очень тонкого слоя интеллигенции. А тут вдруг, извольте видеть, моряки и лесорубы!». Писатель Виктор Некрасов после немалого числа лет жизни на Западе говорил, что «литература создаётся там, за железным занавесом», а на Западе «никому это не нужно, здесь у всех свои заботы, вот бензин, например, дорожает». Андрей Тарковский в одном из интервью, данных в эмиграции, делился: для русских искусство носит какой-то духовный смысл, а на Западе стало предметом потребления.

В советском обществе в сталинский период эффективно велась работа по воспитанию «нового человека» - утверждению в сознании людей установок гуманистической идеологии, в основном вполне соответствующих христианским: приоритета духовных ценностей, пренебрежения погоней за материальными благами, бескорыстия, приоритета общественных интересов, готовности помочь другому человеку, одухотворённого отношения к труду; частная собственность была «упразднена» не только как социально-экономический фактор, но и как доминанта сознания.

Колоссальные достижения советского коммунистического воспитания, по сути, признают и многие «новомышленцы» - только интерпретируют их по-своему: считают это не заслугой, а виной.

Д-р Рябков обвиняет «сталинизм» в том, что формирование в сознании людей ориентации на разумные материальные потребности, мол, лишило общество «движителя прогресса», под коим он понимает «неограниченно растущие потребности людей» (заметим, что к этому времени в СССР уже были переведены работы Печчеи и Фромма, которые показали, что этот «движитель» завёл человечество в тупик). Режиссёр Марк Захаров негодовал, что сознание советского человека перестало воспринимать частную собственность «как естественную закономерность». Социолог К. Петренко сетовала, что под воздействием советского воспитания из сознания людей исчезло «стремление заработать побольше денег», что собственная корысть сделалась для него «неправедной и нелегитимной». Режиссёр Андрон Кончаловский попрекал советское общество за то, что «у нас была заповедь: возлюби ближнего как себя самого», - а «надо было именно себя сначала возлюбить»…

Что ж, такая трактовка ничуть не умаляет достижений советского воспитания, а просто лишний раз убеждает в том, что антикоммунистический переворот конца 80-х – начала 90-х годов по своей духовной сущности был бунтом оголтелых потребителей против гуманистической идеологии.

Всё, о чём говорилось в этом разделе, даёт основания согласиться с утверждением настоятеля Кентерберийского собора Хьюлета Джонсона: «Когда советские граждане вместо погони за прибылью сделали движущей силой своего производства заботу о пользе общества, когда вместо того, чтобы накоплять ради своего личного благополучия, они сделали целью благополучие общества, когда они доверили обществу заботу о своём благополучии, они сделали тем самым важнейший за многие годы шаг к истинной вере в истинного Бога».